Приветствую Вас Гость!

Суббота, 20.04.2024, 10:16
Главная | Регистрация | Вход | RSS

Главная » 2013 » Январь » 11 » К.Л. Хетагуров — основоположник осетинской литературной сказки

---

К.Л. Хетагуров — основоположник осетинской литературной сказки	00:23
А.Б. Бритаева, к.филол.н., научный сотрудник СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А. Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, № проекта 08-04-37416 а/ю Коста Хетагуров — великий сын осетинского народа, основоположник осетинской литературы, чье творчество сыграло исключительную роль в формировании культуры родного народа. В.И. Абаев писал о нем: «Общечеловеческое значение таких людей, как Коста, неразрывно связано с их национальным значением. Иначе и не может быть. Путь к общечеловеческому лежит через национальное. Другого пути нет. Чтобы стать представителем человечества, надо быть лучшим представителем своего народа. Общечеловеческое значение Платона, Шекспира, Гете, Пушкина основано на том, что в их творчестве с большой полнотой и совершенством раскрывалась духовная мощь греческого, английского, немецкого, русского народов. Так вершина национального становится вершиной человеческого. И поэт, такой как Коста, сумевший выразить в формах непреходящей силы и красоты свою национальную сущность, становится тем самым представителем человечества».1 Именно K.Л. Хетагуров, человек, тесно связанный с фольклорной традицией и, вместе с тем, поэтически одаренный художник, стал основоположником осетинской литературной сказки. Сказка Коста «В пастухах» представляет собой поэтическую обработку народной сказки. Это отмечали многие исследователи: Л.П. Семенов, З.М. Салагаева, Г.И. Кравченко, А.А. Хадарцева и др. Коста придерживался фольклорного сюжета, круга действующих лиц, но все это он облек в высокую литературно-художественную форму, подсказанную ему вкусом, чутьем, эстетическими воззрениями. Благодаря этому усилилось социальное звучание сказки: все внимание сосредоточилось на социальном конфликте между бедняком и великаном, олицетворяющим власть имущих. Сюжет произведения развивается в характерных для народной бытовой сказки пространственно-временных отношениях. Время действия — условное, неопределенно-прошлое («В пастухах бедняк когда-то у циклопа жил»), оно не связано с конкретно-историческим временем. При всей фантастичности самого действия и героев сказки автор превратил ее в подлинную картину жизни народа. Высокая поэтичность образов и языка отличает творение К.Л.Хетагурова. В основе ее — два фольклорных сюжета: «Кто больше?» (или «Кто сильнее?») и словесное состязание бедняка и великана («уаига»). Сюжеты эти являются «бродячими», мы встречаем их не только в осетинских народных сказках («Георгий Победоносец в гостях у стариков»2, «Бедняк и черт»3, «Сказка», «Бычья лопатка»4, но и в фольклоре других народов. Особую близость осетинская сказка обнаруживает со сказочным эпосом народов Кавказа и Закавказья. Общность многих мотивов и сюжетов фольклора этих народов обусловлена территориальной близостью, сходством социально-экономического развития на протяжении веков, культурными связями. Данный сюжет мы встречаем в армянской сказке «Говорящая рыба», кабардинской — «Куйцук и шайтан», абхазских — «Абхаз и черт» и «Длинный бык», а также в фольклоре других народов: каракалпакского, киргизского, таджикского. Однако, наличие сюжетов, общих с сюжетами сказок других народов, не исключает их оригинальности. Слова профессора В.И. Чичерова, сказанные об адыгейском фольклоре, с полным основанием можно отнести и к осетинским сказкам: «Здесь не может быть и речи о сплошном заимствовании, о несамостоятельности народного творчества адыгейцев. Народ в процессе своего развития должен был пройти те же ступени культуры, что и другие народы. Общность положения вызывала у разных народов сходные представления об одних и тех же явлениях. Свои представления каждый народ выражал в национальных образах, но суть этих образов в основном повсюду одинакова. Создавая сказки, народ черпает мотивы из сокровищницы своего прошлого, сочетает их с изображением настоящего. И в адыгейском фольклоре международные сказочные персонажи и мотивы так же оригинальны и самобытны, как произведения, которым не удается подыскать параллели в фольклоре других народов»5. Отметим, что образы уаига (великана) в осетинской и чудовища или черта в сказках других народов, а также, соответственно, пастуха-батрака и рыбака или плешивца схожи во многом. Аналогичен и диалог-состязание двух противоборствующих сторон, лежащий в основе всех этих сказок. Сюжет осетинской сказки построен на преодолении бедняком подстроенной великаном (или чертом) хитрости. В сказке «Как бедняк обманул черта» герой нанимается к черту пасти коз с условием, что за работу в конце года он получит приплод. Но было еще и другое условие: за все это время бедняк не может зарезать ни белую козу, ни серую, ни черную, т.е. никакую. В ответ бедняк выдвинул свое условие: черт должен был прийти за своим стадом в любой день, кроме понедельника, вторника, среды, четверга, пятницы, субботы или воскресения. Черт выдвигает еще одно условие: если бедняк победит в словесном состязании, стадо целиком остается ему, в противном случае пастух не получает ничего. В другом варианте народной сказки, «Уастырджи в гостях у стариков» или «Георгий Победоносец в гостях у стариков», великан дает старикам сроком на год чудесную корову. Дает с тем же условием: по истечении года состоится словесное состязание. Если победят старики, корова остается им, а нет —так и они сами переходят в полное распоряжение великана. В день расплаты в гости к беднякам приходит Уастырджи (Георгий Победоносец). Оставшись неузнанным, он помогает старикам и в словесном состязании побеждает великана, превращая его в полено. У Коста композиция сюжета сделала развитие действия в сказке динамичнее. Нововведения поэта соответствовали природе народной сказки, ее закону единства действия. Авторская инициатива еще больше проявилась у К.Хетагурова в характере обработки сюжета: в способах изображения событий, которые составляют сюжет сказки, и персонажей, известных по фольклорной традиции. «Изменения, внесенные Хетагуровым в фольклорный сюжет, — отмечает А.А. Хадарцева, — ведут к большему реализму. За сказочными образами мы видим живых людей в их общественно-экономической взаимосвязи. <...> Владелец стада отказывается оплатить труд пастуха. Этим сюжетным изменением Коста придает своему произведению большую социальную заостренность.6 С первых же строк перед нами предстает картина тяжкой жизни батрака: В пастухах бедняк когда-то У циклопа жил. Изнемог в нужде проклятой, Выбился из сил. Или далее: Наш пастух не знал отрады, Отдыха не знал. Пастух попросил великана рассчитать его. В ответ великан лишь посмеялся над ним, и «Стиснув зубы, прикусил он, Наш бедняк, язык — И назад со стадом в горы, На цветущий склон...» И далее поэт обобщает: «Лопнет пусть пастух, который Лжет, что счастлив он». Традиционно «уаиги» — это воплощение всех зол и козней против человека труда. В.И. Абаев писал об образе «уаига» в осетинском народном творчестве: «Waejug» — обычный персонаж в осетинском эпосе и сказках. Это глупое и злое чудовище, которое, несмотря на свою силу, неизменно терпит поражение в борьбе с человеком»7. При обрисовке образа великана и, далее, в рассказе о чудесной стране Терк-Турк автор прибегает к гиперболизации. Прием гиперболы — один из основных художественных приемов сказки. В сказке почти все преувеличивается: рост персонажей, особенно — рост врагов героя. Фантастический персонаж уаиг предстает перед нами в гиперболизированном виде, но этот прием не утверждает веру в существование такого персонажа, а служит цели его развенчания. В сказках- загадках подобного типа действует, по выражению В.Я. Проппа, гипербола как «героизирующая», так и «уничтожительная»8. Коста дает портрет уаига: У циклопа блещет злобой Крупный глаз со лба, Как амбар — его утроба, Как совок — губа. А.А. Хадарцева отмечала: «Тремя только штрихами поэт вполне ясно нарисовал отрицательный тип. Дальнейшие детали, усложняющие этот портрет, еще более ясно рисуют нам образ существа корыстного, лживого, прожорливого, образ пьяницы. Мы видим здесь, в каком именно направлении работал Коста над образами, взятыми из народного творчества. Образ одноглазого великана, созданный народом, он конкретизирует, обогащает, наделяет его наиболее характерными социальными чертами...»9. Гиперболизации физической силы уаига противопоставлены острый ум и находчивость пастуха-бедняка. «Гиперболизм в изображении силы героя (в нашем случае — ума и находчивости Б.А.), — пишет Л.Г. Бараг, — является своеобразным выражением веры в торжество этого героя над враждебными ему темными силами. Сказочная фантастика порождена стремлением творческой мысли определить жизнь, возвысить человека над реальностью сегодняшнего дня. Гипербола и является художественным претворением реального в фантастическое»10. Как отмечает, анализируя подобные адыгские сказки, Ш.Х. Хут, «небылицы — художественно совершенные произведения из устной словесности. Их художественное обаяние достигается за счет широкого использования изобразительных и выразительных средств языка, особым строем речи...»11. Прием гиперболизации в повествовании о чудесной стране Терк-Турк и при обрисовке образов — один из основных художественных приемов небылиц. Однако в процессе исторического развития, по мере эволюции народного мировоззрения, сказка перерождается, наполняется новым смыслом. Переосмысливаются идеи, конфликты, система образов, отражая качественно новые явления общественной жизни. Поэтому вполне правомерно, что меняются и идейно-эстетические особенности сказок, обусловленные характером художественного мышления на данном историческом этапе. Если в архаических сюжетах волшебных сказок эстетическое проявлялось в превосходстве человека над темными силами, то по мере наполнения их социальными мотивами, характер и содержание эстетики в них также трансформируются, получают новое осмысление. На новом этапе фантастические персонажи, некогда олицетворявшие грозные силы природы, переосмысливаются, осознаются как социальные типы. Это означает, что меняются и принципы их изображения: гипербола меняет свои функции и становится орудием комического изображения, осмеяния; столкновение и борьба героя с чудовищем рисуется в комическом плане. Именно это мы и наблюдаем в сказке Хетагурова. Комическое изображение великана обусловливается и приемами контраста: рядом с чудовищем огромных размеров герой вначале выглядит слабым, но это только внешне. В действительности он побеждает противника, проявив ум, находчивость, смекалку. Такое контрастное изображение возвеличивает батрака, подчеркивает мысль о том, что он способен победить любое зло. Таким образом, можно сделать вывод, что пастух К. Хетагурова обрисован более живо и колоритно, чем в народной сказке. Кроме того, образы уаига и пастуха — это уже не обобщенные типы народной сказки, а человеческие характеры. Иными словами, мы можем говорить о принципах реалистического изображения, «внедренных» К. Хетагуровым в жанр сказки. Небылицы и «загадки-разгадки» явились и в народном варианте сказки, и у К. Хетагурова основным жанрообразующим фактором. Между главными героями происходит диалог-состязание: батрак должен переговорить великана, найти ответ на каждый его вопрос. Диалог состоит из двух частей: загадок-разгадок и небылиц, которые рассказывает пастух уаигу (великану). Сходство вопросов великана и ответов пастуха в сказке Коста Хетагурова с фольклорными вариантами отмечала в своей монографии «Коста Хетагуров и осетинское народное творчество» З.М. Салагаева12. Но следует отметить, что, несмотря на аналогичность сюжетов, у Коста динамика событий значительно сложнее и глубже. Сравним. У Коста: — Кто ж один, скажи? Ответить Тут бы каждый смог. — Бог один на белом свете! Кто же, как не бог? В народной сказке: — Один? — Я один, и лучше меня нет. У Коста: — Ну, а тройка — что такое? — — Что? — Треножный стол, — Он накормит и напоит Всех, кто в дом вошел. В народной сказке: — А три? — продолжил спор великан. — Трехгранная стрела и в поднебесье летит и в подземелье. И т.д. Посредством использования сказочного приема «загадок-разгадок», небылиц в словесном состязании главных действующих лиц Коста Хетагуров показал извечный мотив противостояния добра и зла. Диалог (и, соответственно, используемые в нем художественные средства) в этой сказке движет действие, помогает проявить контрастность образов, обнаруживает противостояние и таким образом заостряется социальный, нравственный и моральный аспекты сказки. Выдумка, фантазия в произведении Коста подчиняются основной идее сказки — воплощению человеческих идеалов. Следует заметить, что загадка как жанр в чистом виде редко бытует в сказках, чаще встречаются загадочные понятия, игра слов, обмен иносказательной речью, парадоксы, вопросы-ответы, образующие развернутую метафорическую формулу, то есть все художественные и поэтические приемы, отделившиеся от основного жанра и, как пишет В.В. Митрофанова, «образовавшие довольно большую околожанровую группу, своеобразие которой, а также связь с загадками вполне ощутима».13 Композиция подобных сказок обусловлена своеобразным типом конфликта. Конфликт — основа сюжета, строится как мировоззренческая несовместимость жизненных позиций, выраженных в художественной форме — словесном единоборстве. «Выигрывает тот, кто может придумать для партнера неразрешимую загадку».14 Здесь мы наблюдаем уже использование небылиц — занимательных рассказов о мнимых невероятных приключениях повествователя, рассказываемые им как явная выдумка, ложь. В них очень четко выражены основные жанровые особенности сказки — установка на вымысел и счастливый конец. Как отмечает Ш.Х. Хут, «нарочитая вымышленность содержания обусловлена особенностями их бытования и общественной функции. В отличие от других видов народных сказок, рассматриваемые произведения часто служат средством борьбы основного героя со своими социальными противниками».15 Бытуют небылицы и самостоятельно и в обрамлении другого произведения, как в нашем случае, когда они выполняют функцию «умных ответов». Герой подобных сказок в народном творчестве наделяется всевозможными положительными качествами: он всегда смел, находчив, умен, он все может, все умеет, не существует ничего, с чем бы он не справился. Пастух Хетагурова рассказывает о своих приключениях в стране Терк-Турк, куда он попадает, перелетев через огромное море верхом на оводе. Далее уаиг насмехаясь, задает ему вопросы, ответами на которые и явились небылицы: «Море высохло за лето? Что ж, твой конь не плох». — Нет! Орел над бездной этой Пролететь не мог. «Есть орлята, что осилит Их цыпленок, брат!» — Ну, чтобы вола носили — Нет таких цыплят! «Если с мышь теленка ростом, Так ли тяжело?» — На спине мышонка просто ль Уместить село? и т.д. Словесный бой окончен, победа — на стороне батрака. Чтобы сделать торжество ума окончательным, сказка утверждает веру в силу слова. Так как в достоверность содержания небылиц никто не верит и, более того, как рассказчику, так и его слушателю, заранее известно, что это небылицы, то пастух заканчивает спор словами: — Если вру — так стань сейчас же! Камнем здесь навек! Проклятие бедняка сбылось: великан превращается в камень. Мотив окаменения встречается в фольклоре многих народов. В сказках одних — это месть высших сил за дерзость человека, посмевшего посягнуть на раскрытие каких-то тайн, у других — наказание за клятвопреступление, кровосмесительство и т.д. Как правило, оно посылается человеку злой волей колдунов, волшебников. В осетинском же варианте великан превращается в каменную глыбу проклятием простого труженика. В этом утверждении силы слова — не отголоски магических представлений древности, как в волшебных сказках, а уверенность в значении и силе правдивого слова, направленного на разоблачение зла и насилия со стороны власть имущих. Говоря о художественных особенностях небылиц, еще раз сошлемся на работу Ш.Х. Хута. «Своеобразие поэтики небылиц создается также специфическим строем их синтаксиса. Предложения в анализируемых произведениях народной прозы характеризуются краткостью и четкостью. В них редко встречаются вводные слова, деепричастные и причастные обороты и т. д.», - пишет исследователь.16 Эти слова относятся и к литературной сказке Коста. В сказках-загадках диалог имеет особую окрашенность: он имеет скрытый смысл. Отсюда возникают олицетворения, метафоры, аллегории — то есть средства, исключающие прямое выражение мыслей говорящих, противоборствующих сторон. По мнению Ф.А. Алиевой, «диалог здесь не обычная разговорная речь, а речь, насыщенная всевозможными отвлечениями, посредством которых выступает на первый план не бытовой аспект состояния человека, а, главным образом, высокий, гражданский, обусловленный классовой принадлежностью».17 Сказочный вымысел, кажущийся самым невероятным, вместе с тем прозрачно намекает на вполне земные дела. Неумирающий оптимизм автора основан на светлой вере в силы человека, побеждающего зло в этом мире. И здесь вспоминаются слова М. Горького: «Фольклору чужд пессимизм, невзирая на тот факт, что творцы фольклора жили тяжело и мучительно — рабский труд их был обессмыслен эксплуататорами, а личная жизнь — бесправна и беззащитна. Но при всем этом коллективу как бы свойственны сознание его бессмертия и уверенность в его победе над всеми враждебными ему силами».18 Следует отметить, что перечисленные художественные средства используются для усиления сатирических и юмористических моментов. При обрисовке образов преобладает юмор беззлобный, когда речь идет о положительном герое, и юмор в соединении с сатирой при обрисовке образа великана. Юмор и сатира при этом раскрываются главным образом в диалоге персонажей, в «загадках-разгадках», небылицах. Отгадывая загадки, герой проявляет наблюдательность, умение анализировать и обобщать факты. В его ответах сконцентрирована мудрость народа, основанная на богатейшем жизненном опыте многих поколений. Возникает вопрос: в чем же выражается эстетическое воздействие рассматриваемого сюжета. В первую очередь, на наш взгляд, в усилении социальной направленности. Художественная переработка образа фантастического персонажа обусловила проникновение в сказочный сюжет мотивов борьбы с силами угнетения. Основное содержание сказки К. Хетагурова — не борьба с фантастическим персонажем, а протест против социальных сил. Антитеза, контрастное изображение в произведении усугубляются; главный герой показывается активным, побеждающим врагов не при помощи волшебных помощников, а посредством реальных личностных качеств. Пастух предстает перед нами обладателем проницательного ума, веселой удали, то есть акцент делается на обрисовку его морального облика, что придает ему новое идейное звучание, поднимает его на более высокую морально-нравственную ступень. Подобное художественное изображение героя усиливает его эстетическое восприятие. Сказка К. Хетагурова отражает картину социальной несправедливости, неравенства, недвусмысленно и безоговорочно становясь на сторону угнетенного, обездоленного человека труда, и диалог-состязание персонажей явился прекрасным средством для осуществления этой задачи. Заимствованная из сокровищницы осетинского народного творчества, сказка «В пастухах» вернулась в народ отшлифованной и ограненной. В обработке мастера она зажила новой жизнью. Таким образом, сюжет сказки «В пастухах» — народный, композиция и его разработка — авторские. Наряду с фольклорными средствами создания образов К. Хетагуровым использованы собственно литературные (описания, детализация действия, психологизм, пластичность изображения). Обнаруживается тенденция к созданию характеров вместо фольклорных типов-обобщений. Поэт принял народно-сказочную форму повествования, но усилил проявление личного отношения повествователя к персонажам. Сказка Хетагурова. располагая возможностями поэтики загадки и небылицы, которые предлагаются рассказчиком для широких обобщений, выходов в социальные и нравственные сферы философских суждений, изображает столкновение противостоящих сил не в прямом конфликте, а посредством борьбы умов. Загадки, небылицы явились основным жанрообразующим фактором в сказке К. Хетагурова. их использование дает автору возможность абстрагироваться от определенной конкретизации явлений. «Пушкинские опыты народного стиха навсегда останутся образцом глубокого проникновения в сущность, в дух народного творчества, образцом блестящего сочетания традиционной народной формы с высокой культурой стиха, с тонким и изысканным мастерством». Эти слова известного литературоведа С.М. Бонди, сказанные по поводу сказки А.С. Пушкина «Сказка о попе и работнике его Балде»19 с полным основанием могут быть отнесены и к сказке Коста. Народное воспринято Хетагуровым творчески и явилось для него в своем роде эстетической мерой. Литературное в сказке — это проявление художественного метода поэта, реалистических принципов его искусства слова. Нововведения поэта не нарушают канонов народной сказки. «В пастухах» К.Л. Хетагурова с точки зрения ее художественной системы — поэтический синтез коллективного и индивидуального начал на основе разработки фольклорного сюжета, это авторская сказка в народном стиле. Примечания 1. Абаев В.И. Осетинский народный поэт Коста Хетагуров. //Весь мир — мой храм: К 130-ле- тию со дня рождения Коста Хетагурова. Орджоникидзе: Ир, 1989. С. 14. 2. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. 1889. Вып. 7. С. 23-26. 3. НА СОИГСИ, ф. 108-9, 2, папка № 30, с. 141-143. 4. Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. IV. Тифлис, 1870. С. 14-15. 5. Чичеров В.И. Адыгейские сказания и сказки // Литературное обозрение. 1937. № 23. С. 37. 6. Хадарцева А.А. Творческая история «Осетинской лиры». Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд., 1953. С. 56. 7. Абаев В.И. Образ Вия в повести Н.В. Гоголя // Русский фольклор: Материалы и исследования. Т. 3. М.-Л., 1958. С 306. 8. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л.: Изд-во ЛГУ, 1946. С. 327. 9. Хадарцева А.А. Творческая история «Осетинской лиры». Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд., 1953. С. 62. 10. Бараг Л.Г. Белорусские народные сказки (Славянский филологический сборник). Уфа: Башкирск. Гос. ун-т, 1962. С. 371. 11. Хут Ш.Х. Сказочный эпос адыгов. Майкоп: Адыгейское отделение Краснодарского кн. изд-ва, 1981. С. 137. 12. Салагаева З.М. Коста Хетагуров и осетинское народное творчество. Орджоникидзе: Сев.- Ос. кн. изд., 1959. С. 109. 13. Митрофанова В.В. К вопросу о нарушении единства некоторых жанров фольклора. Проблемы свода русского фольклора // Русский фольклор, т. XVII. Л.: Наука, 1977. С. 38. 14. Ведерникова Н.М. Русская народная сказка. М.: Наука, 1975. С. 89. 15. Хут Ш.Х. Сказочный эпос адыгов. Майкоп: Адыгейское отделение Краснодарского кн. изд-ва, 1981. С. 134. 16. Хут Ш.Х. Сказочный эпос адыгов. Майкоп: Адыгейское отделение Краснодарского кн. изд-ва. 1981. С. 138. 17. Алиева Ф.А. Идейно-художественные особенности социально-бытовой сказки — загадки // Жанры фольклора народов Дагестана: Сборник статей. Махачкала: Даг. филиал АН СССР. Ордена «Знак Почета» институт истории, языка и литературы им. Г. Цадасы. 1979. С. 177. 18. Горький A.M. История русской литературы. М.: Гослитиздат. 1939. С. 371. 19. Бонди С.М. О Пушкине. М.: Наука, 1978. С. 441. Источник: К.Л. Хетагуров — основоположник осетинской литературной сказки // Юбилейная Международная научная конференция «Россия и Кавказ», посвященная 150-летию со дня рождения К.Л. Хетагурова, 235-летию присоединения Осетии к России. Владикавказ, 6 октября 2009 г. С. 158 — 165.
Категория: История Осетии | Просмотров: 6907 | Добавил: 00mN1ck | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Схожие материалы:

Всего комментариев: 0