Скифы | Фандаг | Сарматы | Аланы | Осетины | Осетия

Вскоре Президиум Верховного Совета Грузии принял постановление о созыве 20 июня 1990 года внеочередной сессии. Она являлась продолжением предыдущих двух сессий, обсуждавших выход Грузии из состава СССР и «восстановление ее государственной независимости». Естественно, в новом формате грузинской государственности речь о Южной Осетии могла идти только в контексте ликвидации ее автономности. Как бы предупреждая грузинские власти об опрометчивости такого шага, Юго-Осетия заранее провела свою сессию Верховного Совета 19 июня 1990 года, т.е. за один день до заседания Верховного Совета Грузии. Юго-Осетинский Совет принял решение: «В случае отмены актов Ревкома Грузии от 16 февраля 1921 года, 24 марта 1921 года.., с целью выхода из Союза ССР.. на территории Юго-Осетинской автономной области будут действовать Законы Союза ССР». Одновременно на этой же сессии Юго-Осетинский областной Совет одобрил «Декларацию о суверенитете Южной Осетии», отвечавшей и нормативно, и по содержанию современным требованиям к государственным актам подобного рода. Между тем, как и следовало ожидать, 20 июня 1990 года на сессии Верховного Совета Грузинской ССР было принято решение о «восстановлении государственной независимости Грузии».
На этой же сессии было признано, что отношения между Москвой и Тбилиси будут основаны на договоре, заключенном 7 мая 1920 года между Грузией и Россией. Что касается другого договора, состоявшегося между Советской Россией и Советской Грузией в феврале 1921 года, то он участниками сессии Верховного Совета Грузии расценивался как «свержение законной власти Грузинской демократической республики». Своими решениями от 20 июня 1990 года Грузия выступила как преемница буржуазно-феодального режима Н. Жордания, в 1920 году осуществившего геноцид югоосетинского населения. В контексте нового решения Грузии у руководства Южной Осетии не оставалось никаких надежд на здравомыслие политической элиты Грузии в отношении судьбы Южной Осетии.
Не подлежало сомнению, что следующим актовым решением руководства Грузии, во главе которой теперь стоял Гамсахурдия, будет упразднение «Юго-Осетинской автономии». Стоит отметить - важнейшей политической переменой в Грузии явился не столько выход ее из состава СССР, сколько приход к власти нового лидера - Звиада Гамсахурдия. Последний, в отличие от многих секретарей ЦК КП Грузии, был так же, как Адольф Шикльгрубер, человеком образованным, но таким же явно патологичным. Суть этой личности, как и в случае с Шикльгрубером, заключалась в том, что в ней аккумулировалась неонацистская идеология, квинтэссенция которой состояла в двух основных установках - расовой исключительности грузинского этноса и применении насилия в качестве главного средства решения национальных задач. В 90-е гг., когда Гамсахурдия занимал пост Президента Грузии, вышла в свет его книга, посвященная культуртрегерской миссии Грузии в мировом масштабе. Автор настоящих строк знаком с ней по рецензиям, печатавшимся в грузинской прессе, в частности в «Вестнике Гру­зии». Судя по ним, «произведение» Звиада Гамсахурдия куда более претенциозное, нежели «скромная» книжка «Майн Кампф». Покойный президент предназначение Грузии видел в особой исторической миссии - в распространении грузинской культуры в планетарном масштабе. Очевидно, сюда входило и изучение грузинского языка - так, чтобы весь мир заговорил по-грузински. Подобные книги, принадлежащие таким авторам, как Гамсахурдия или Шикльгрубер, не должны подвергаться суровой критике, ведь они всего лишь памятники, свидетельствующие о степени помутнения разума не только их авторов, но и общества, заболевшего той же идеологией.
Трагедия Грузии и Южной Осетии, однако, состояла в том, что первая заболела «коричневой чумой», а другая страдала, не до конца понимая, какой очередной недуг одолел соседа. Как бы то ни было, но после состоявшихся в Тбилиси решений о выходе Грузии из состава СССР областной Совет народных депутатов Южной Осетии 20 сентября 1990 года принял решение: «Признать Конституцию СССР и другие законодательные акты СССР как единственно действующие на территории Юго-Осетинской автономной области». В тот же день состоялось и другое, не менее важное решение югоосетинского Совета - о преобразовании Юго-Осетинской автономной области в Юго-Осетинскую Советскую Демократическую Республику. Одновременно в Южной Осетии приступили к выработке проекта Конституции провозглашенной республики. 16 октября 1990 года местные власти в Цхинвале в связи с провозглашением Юго-Осетинской республики назначили на 9 декабря 1990 года выборы в Верховный Совет новой Республики. Таким образом, благодаря руководству Тбилиси на Кавказе, в самом его центре, появились две самопровозглашенные республики - Демократическая Республика Грузия и Юго-Осетинская Советская Демократическая Республика, никем еще не признанные. В случае с Южной Осетией Грузия, расставшаяся со своей советской Конституцией, оказалась вне правового поля, поскольку она не обладала конституцией своей новой Республики; на этот моменту Грузии не стало также законных органов власти.
Находясь в правовом вакууме и в то же время желая ликвидировать Юго-Осетинскую Советскую Демократическую Республику, грузинское руководство было вынуждено собрать Верховный Совет Грузинской ССР и принять решение, согласно которому отменялось Постановление югоосетинского областного Совета о преобразовании области в Республику. Грузинские депутаты понимали, что их решение может иметь силу, если оно будет опираться на советское законодательство. Исходя из этого, Верховный Совет Грузии «обязал областной Совет Юго-Осетии придерживаться Конституции СССР и Грузинской ССР». Так юридически грамотные действия руководства Южной Осетии формально возвращали Грузию в лоно СССР. Получив из Тбилиси последние решения Верховного Совета ГССР, Юго-Осетинское руководство в своем ответе напомнило грузинским властям об официальном выходе Грузии из состава СССР и о том, что в связи с этим юридической силы не имеет более ни Конституция Грузинской ССР, ни сам Верховный Совет и его Президиум. На этом основании, -поясняли из Цхинвала, - «ваши решения для Грузии, атак же для Юго-Осетии неправомочны» в отношении отмены решений Юго-Осетинского Совета о преобразовании области в Республику. Несомненно, в Грузии были высокообразованные юристы, но юридические казусы, в которых периодически оказывались новые власти в Тбилиси, были результатом другого явления -идеологического пресса, под давлением которого находилась Грузия. Таинство общественного бытия, очевидно, заключается не только в материальной субстанции, которая правит обществом, но и в духовной сфере. Идеология, по своему будоража общественное сознание, обычно ведет к главной цели нетерпеливо и нередко суетно, часто заставляя при этом забывать о «деталях». Стоит отметить и другое - в Южной Осетии, принимая те или иные решения, связанные с преобразованиями политического статуса, руководители пытались строго соблюдать как букву закона, так и «субординацию с Грузией»; переписываясь с Тбилиси, без всякого раздражения они предлагали согласовывать с грузинской стороной свои действия. И это при том, что вооруженный конфликт между двумя новыми республиками все более разрастался. 28 ноября 1990 года так же методично, как ранее, в Южной Осетии занимались уточнением наименования своей Республики и высшего органа исполнительной власти. Было принято решение убрать из названия Республики слово «Демократическая» из-за перегрузки двумя политическими синонимами - «Советской» и «Демократической». Что касается правительства, то оно было названо - «Исполнительный Комитет Совета народных депутатов Юго-Осетинской Советской Респуб­лики». Одновременно депутатский корпус Юго-Осетинской Республики принял «Обращение к Верховному Совету Республики Грузия». Чтобы представить полнее миролюбивую позицию Южной Осетии, следует привести небольшой текст этого «Обращения»: «Совет народных депутатов Юго-Осетинской Советской Республики обращается к Верховному Совету Республики Грузия с предложением: делегировать в Юго-Осетию парламентскую группу для встречи с ее депутатами, представителями общественности для рассмотрения возникших проблем во взаимоотношениях. Считаем, что обсуждение, диалог, добрая воля к взаимопониманию - единственно цивилизованный и достойный наших народов путь к решению межнациональных вопросов на основе сбалансированного учета интересов обеих сторон. Убеждены, что такое совместное обсуждение приведет к принятию решений, соответствующих интересам обоих народов».
Следует заметить, что приведенное «Обращение» не являлось плодом какого-либо дипломатического маневра или каких-то политических уловок. Несмотря на весь огромный и тягостный в прошлом груз, несмотря даже на кровопролитие и уже имевшееся большое количество беженцев, выехавших как из Южной Осетии, так и из районов Грузии, руководство Южной Осетии и простые люди глубоко сожалели о том, как все дальше и дальше по трагическому пути развивались отношения между осетинским и грузинским народами. Было ли возможно спасти ситуацию и направить ее по мирному руслу, как того хотели в Южной Осетии? Ответ, к сожалению, однозначный - грузинское общество, в особенности его новая политическая элита, гораздо более восприимчиво было к энергичным, силовым решениям - ведь не один только Гамсахурдия желал покорить «грузинской культурой» весь мир, и не один человек, - как тот одноногий, - стоял головой вниз, ногами вверх... таких было слишком много в гамсахурдиевской Грузии. Предвосхищая возражения, добавим: не одна Южная Осетия становилась жертвой грузинского нацизма, от него пострадали и русские, и азербайджанцы, и армяне, и греки - все, кто жил в Грузии и не был грузином.., мы уже не говорим об Абхазии, у которой все развивалось по тому же сценарию, по которому складывалась судьба Южной Осетии.

"Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений" М.М. Блиев. 2006г.