Аланы [42] |
История Осетии [7] |
Исторический атлас
[21]
Тоннель истории
|
Южная Осетия
[0]
"Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений" М.М. Блиев. 2006г.
|
Скифы [10] |
Сарматы [4] |
Главная » Файлы » История Алании » Аланы |
[ ] | 28.05.2007, 23:24 |
Во II—IV вв. в глубинах Азии, восточнее савромато-сарматских и сако-массагетских земель, сформировалось крупное объединение тюркских племен Южной и Западной Сибири и угорских племен Приуралья во главе с тюркоязычными гуннами. В основном это были кочевые племена. Экстенсивная форма кочевого хозяйства, основанная на истощении и вытаптывании табунами пастбищ, требовала почти непрерывного кочевания — сведение пастбищ и прирост стада заставлял искать новые места для выпаса, перемещаясь на сотни километров по «великому поясу степей». Характерно, что во всех известных истории случаях движение кочевников происходило с востока на запад. Встречного движения не было (1, с. 35).
Какая-то группа гуннов, согласно Птолемею (II в. н.э.), отделилась от основного массива гуннов и достигла р. Днепр — видимо, в поисках новых пастбищ. Но массовое движение гуннов и их союзников на запад началось в 70-х годах IV в. Новые и ранее невиданные пришельцы, дикие и необузданные, произвели сильное впечатление на современников. Неустрашимо сражавшиеся на маленьких и выносливых конях, все сокрушавшие на своем пути, эти кочевники ярко описаны римским историком Аммианом Марцеллином (2, с. 301—303) и знаменитым историком готов Иорданом (3). «Превосходящими всякую меру дикости» называет гуннов Аммиан Марцеллин и далее свидетельствует: «У них никто не занимается хлебопашеством и никогда не касается сохи. Все они, не имея ни определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как будто вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь». Тот же Аммиан Марцеллин довольно подробно повествует об аланах. За рекой Танаисом, составляющей границу между Азией и Европой, «тянутся бесконечные степи Скифии (Азиатской Сарматии Птолемея.— В. К.), населенные аланами, получившими свое название от гор, они мало-помалу постоянными победами изнурили соседние народы и распространили на них название своей народности, подобно персам... Разделенные таким образом по обеим частям света, аланы (нет надобности перечислять теперь их разные племена), живя на далеком расстоянии одни от других, как номады, перекочевывают на огромные пространства; однако с течением времени они приняли одно имя, и теперь все вообще называются аланами за свои обычаи и дикий образ жизни и одинаковое вооружение. У них нет никаких шалашей, нет заботы о хлебопашестве, питаются они мясом и в изобилии молоком, живут в кибитках с изогнутыми покрышками из древесной коры и перевозят их по беспредельным степям... Почти все аланы высоки ростом и красивы, с умеренно белокурыми волосами; они страшны сдержанно-грозным взглядом очей, очень подвижны вследствие легкости вооружения и во всем похожи на гуннов, только с более мягким и более культурным образом жизни; с целью грабежа или охоты они доезжают до Меотийского болота и Киммерийского Боспора, даже до Армении и Мидии» (2, с. 303—305). Из сообщения Аммиана Марцеллина вытекает, что гунны и аланы были кочевниками, находившимися в IV в. примерно на одном уровне социально-экономического и культурного развития, которое может быть оценено как заключительный этап военной демократии. Сказанное существенно потому, что объясняет ту легкость, с которой часть алан вступила в союз с гуннами и вместе с ними двинулась дальше на запад. Движущие стимулы и цели были одни. В 372 г. гунны форсировали Волгу и напали на алан-танаитов. «Именно гунны, вторгнувшись в земли тех аланов, которые сопредельны с гревтунгами и обыкновенно называются танаитами, многих перебили и ограбили, а остальных присоединили к себе по условиям мирного договора»,— отмечает Марцеллин (2, с. 305). В 375 г. во главе с вождем Баламбером гунны перешли Дон и сокрушили племенное объединение остготов Германариха. После смерти Германариха новый царь остготов Витимир «несколько времени сопротивлялся аланам, полагаясь на других гуннов, которых он деньгами привлек на свою сторону; но после многих поражений потерял жизнь в битве, подавленный силой оружия» (2, с. 305). Остготы и вестготы отступают во Фракию, в 376 г. гунны появились на восточной границе Римской империи. Есть основания полагать, что в 372 г. гунны разбили и подчинили не только алан-танаитов, но и нанесли удар по аланам Прикубанья и другим равнинным районам Северного Кавказа. Часть гуннской орды вторглась сквозь степи Приазовья на Таманский полуостров, переправилась через Керченский пролив и прошла огнем и мечом через европейскую часть Боспорского царства (4, с. 479), Другая часть гуннов в IV в. оказалась на территории Северного Дагестана и положила начало гуннскому царству (5, с. 181 —192). Севернее и северо-западнее Дагестана степи Предкавказья оказались занятыми гуннами-савирами, в VI в. принимавшими активное участие в ирано-византийских войнах в Закавказье (подробнее об этом см. в следующей главе). По мнению И. Маркварта, древние кавказские авары были идентичны «белым» гуннам-эфталитам, с чем не согласен К. Цегледи (6, с. 139). Тем не менее гунны оставили археологические следы своего пребывания и в Центральном Предкавказье: в с. Хабаз Кабардино-Балкарской АССР в каменном склепе в 1981 г. обнаружен типичный гуннский бронзовый котел с двумя ручками (7, с. 256—258). Но характерные для гуннов погребения конца IV—V вв. с кремацией, шкурой коня и пр. в Предкавказье пока не выявлены. Возможно, что на Центральном Кавказе гунны долго не задержались и были увлечены вместе с основной их массой на Запад. Итак, в 376 г. гунны и их союзники аланы появляются на дунайской границе Римской империи. Новая волна аланских переселенцев соединилась со старым сарматским населением Паннонии — языгами, роксоланами, сарматами — аргарагантами и лимигантами и образовала здесь значительный этнический массив. В 378 г. аланы и гунны были уже на р. Тиса, римский консул Авзоний в своих стихах мечтает о победе над новыми опасными врагами Рима (11, с. 25, прим. 3). Касаясь этих событий, американский историк Г. В. Вернадский отмечает, что аланы в гуннском нашествии играли роль авангарда (8, с. 131). Примерно тогда же на левом берегу Нижнего Дуная, согласно историку начала V в. Орозию, возникает область Алания, что подтверждает Исидор (11, с. 22—23), а р. Прут стала именоваться «Alanus fluvius» — «Аланской рекой» (8, с. 132). Как показал Ю. А. Кулаковский, Алания в этом районе нынешней Молдавии сохранялась на картах до XIII в. (11, с. 24). Осенью 376 г. остготы и вестготы, толкаемые разразившимся голодом и гуннской опасностью, вторглись во Фракию, грабя все на своем пути. Через год у Маркианополя состоялась битва вестготов с римлянами, вестготы были разбиты и призвали на помощь остготов и алан. Последние на этот раз выступают на стороне своих недавних врагов. Римская армия во главе с императором Валентом (отсюда становится ясным, какое значение в империи придавалось вторжению объединенных сил варваров) двинулась навстречу союзникам. 9 августа 378 г. состоялось решительное сражение под Адрианополем. Римляне потерпели страшное поражение, аланская и остготская конница рассеяла ряды римлян, а вестготы изрубили римскую пехоту. Пало до 40 тысяч римских легионеров, погиб и император Валент. Конная атака план и остготов решила исход битвы, а при описании сражения А. Марцеллин упоминает военных предводителей Алафея и Сафрака, которые позже окажутся в Паннонии («Алатей же и Сафрак с остальными полчищами устремились в Паннонию»,— отмечает Иордан (3, с. 94). Разгром у Адрианополя потряс Римскую империю. Готы и аланы появились у стен Константинополя, с трудом были отбиты и поселены в Иллирии, новый император одряхлевшей империи Феодосии I ведет политику умиротворения варваров и широко привлекает их на военную службу в качестве федератов, обязанных охранять границы придунайских провинций от вторжения. Западный римский император Грациан (375—383 гг.) поселяет часть готов и алан в южной Паннонии, их вождями Иордан называет уже знакомых нам Алафея и Сафрака (3, с. 92, 94). Имя Сафрака Г. В. Вернадский считает иранским (8, с. 131); по заключению Л. Варади, Алафей был готом, Сафрак — аланом, причем последний возглавил гунно-аланскую группировку в Паннонии (9, с. 377). Заметим попутно, что Я. Харматта в своей рецензии на монографию Л. Варади не согласился с его концепцией большой роли гуннов, план и готов в качестве федератов в Паннонии конца IV в. (10, с. 362), но эти сомнения кажутся преувеличенными. Согласно Л. Варади, численно группа Сафрака не уступала группе вестготов и насчитывала до 20 тыс. воинов (9, с. 377). Упомянутый император Грациан привлек алан к службе в римской армии, сформировал из них гвардейский отряд и включил его в нотиции — списки армии. «Пристрастие императора к этим новым варварам шло так далеко, что он появлялся пред войсками в аланском национальном вооружении и совершал походы в этом наряде. Явное пристрастие императора к своим фаворитам, которых он привлек к себе за большие деньги и всячески отмечал, навлекло на него раздражение в войсках и послужило поводом к его гибели»,— пишет по этому поводу Ю. А. Кулаковский (11, с. 26—27). Но и после смерти Грациана аланский конный отряд в составе римской армии уцелел, и в начале V в. он упомянут в Notitia Dignitatum как самостоятельное подразделение при начальнике конницы комите Алан (11, с. 27; 8, с. 132). Не исключено, что эти аланы при императоре Западной Римской империи Стилихоне (395—408 гг.) участвовали в отражении вторжения германских племен в 402 и 405 гг. Заслуживает быть упомянутой история западноримского императора Максимина, сменившего Грациана. Как отмечает Б. Бахрах, отец Максимина был гот, мать — аланка. Максимин обладал большими способностями, иступил в римскую кавалерию и служил в Британии. При поддержке римских войск в Галлии Максимин после гибели Грациана захватил престол и стал первым императором варварского происхождения (12, с. 13—14; 11, с. 27). Аланы служили и в Восточной Римской империи. Согласно Зосиму, император Феодосии I открыл широкий доступ в свою армию варварам из-за Истра; хотя Зосим и не конкретизирует понятие этих варваров, Ю. А. Кулаковский был склонен видеть среди них и алан (11, с. 27—28). В панегирике Наката в честь императора Феодосия 391 г. говорится: «Шел под командой римских вождей и под римскими знаменами прежний враг Рима и следовал за значками, против которых прежде стоял, и став сам солдатом, наполонил города Паннонии, которые прежде он разорил вражеским опустошением. Гот, Гунн, Алан стали в ряды войск, сменялись на часах, боялись оказаться неисправными по службе» (11, с. 28; 8, с. 132). Как видим, согласно Пакату, основным районом расселения варваров была Паннония на Среднем Дунае. Придворный римский поэт Клавдий Клавдиан (умер в 404 г.) дал ценные сведения о происхождении наемников-алан: «Спускается сармат, смешавшись с даками, и смелый массагет, который для питья ранит коней с роговыми копытами, и алан, пьющий изрубленную Меотиду» (13, с. 253). Тот же Клавдиан в «Панегирике на четвертое консульство Гонория Августа» прямо говорит об аланах, «перешедших к латинским уставам» (14, с. 255). Следовательно, в представлении Клавдиана аланы, охотно воспринимавшие римский образ жизни («латинские уставы»), происходили из районов, прилегающих к Меотиде — Азовскому морю, что полностью соответствует местоположению алан-танаитов А. Марцеллина, живших по берегам Танаиса — Дона (2, с. 305), а также в северокавказских степях восточнее Меотиды. После смерти императора Феодосия I империя окончательно разделилась на западную и восточную части. Римские войска фактически были отозваны из Паннонии, остались ограниченные гарнизоны в крепостях вдоль римского лимеса. В состав гарнизонов входило большое число варваров, среди коих могли быть и аланы. Одной из таких паннонских крепостей была Фенекпуста на берегу озера Балатон, исследуемая венгерскими архео- логами. По мнению К. Шаги, крепости типа Фенекпусты возникают только после 375 г. (15, с. 151). Тем не менее активность варваров в Паннонии возросла, о чем свидетельствует Евсевий Иероним: «Душа ужасается перечислить бедствия наших времен... Скифию, Фракию, Македонию, Дарданию, Фессалию, Ахайю, Эпиры, Далматию и все Паннонии опустошают, тащат, грабят гот, сармат, квад, алан, гунны, вандалы и маркоманны. Ниспровергнуты церкви, у алтарей Христовых поставлены в стойла лошади, останки мучеников вырыты из земли...» (16, с. 228). Наряду с готами и гуннами особую роль в судьбе западных алан сыграло германское племя вандалов, упомянутое Иеронимом в одном ряду с аланами. В 335 г. вандалы были поселены императором Константином в Паннонии в качестве федератов (17, с. 41). Здесь они вступили в контакт с появившимися вслед за тем аланами. Как считал Ю. А. Кулаковский, под влиянием алан вандалы « в степных пространствах Дакии и Паннонии превратились в конный народ», т. е. стали конными воинами, что не было характерным для германцев (11, с. 32—33). Происходит сближение вандалов и алан, к их возможному союзу присоединяются свевы. В 405—406 гг. разгорается борьба правителя западной части Римской империи Стилихона (вандала по происхождению) с вождями других германских племен Атаульфом и Радагайсом. Стилихон противопоставил Радагайсу римские войска и отряды федератов под командованием Саруса (9, с. 390). Основу федератов Стилихона составляли гунны, но имя Сарус напоминает имя другого военного вождя Саросия, в VI в. возглавлявшего аланское объединение на Северном Кавказе (18, с. 321—322, 383). Б. Бахрах указывает, что вождь Сарус (Саул) был аланского происхождения (12, с. 34). Под влиянием поражения от Стилихона в 405 г. и напором надвигавшихся с востока гуннов вандалы, аланы и свевы, объединившись, начали движение на запад. Л. Варади отмечает, что к союзникам присоединились и остготы из провинции Паннония 1 (9, с. 391). Варварское объединение, несомненно, представляло значительную массу с крупным военным потенциалом. Численность этой исходной волны переселенцев нам не известна, по Ю. А. Кулаковский уверенно пишет об «огромной массе» алан (11, с. 34) и неясных обстоятельствах разрыва алан с гуннами. 31 декабря 406 г. вандалы, аланы и свевы по льду перешли Рейн, опрокинули рипуарских франков и вторглись в римскую провинцию Галлию, подвергая ее повальному грабежу. «Это является таким событием,— пишет французский историк Ф. Ло,— за которым следует дезорганизация, обескровливание, окончательная гибель Западной империи» (19, с.71). Здесь будет кстати привести и точку зрения на описываемые события Г. В. Вернадского. Исходя из своей версии о том, что сармато-аланское племя Рухс-ас было в действительности частью древних русов и что это племя могло участвовать во вторжении в Галлию в составе аланской орды, Г. В. Вернадский писал, что «западная экспансия алан была, таким образом, первым русским вторжением в Европу» (8, с. 132). Подобные утверждения, естественно, вызывают недоумение: в IV в. русских как современной нации еще не существовало. В Галлии аланы разделились на две части. Часть их во главе с Гоаром перешла на службу к Римской империи и, по свидетельству Олимпиодора, стала союзной бургундам, выступив вместе с королем бургундов Гюнтером в 411 г. в городе Тур (20, с. 228). Другая часть во главе с Респендиалом осталась с германцами и, по сведениям Григория Турского, спасла от окончательного истребления вандалов, потерпевших поражение от франков (11, с. 35). В том же 411 г. аланский вождь Гоар и бургундский король Гюнтер провозглашают галла Иовина императором (3, с. 297—298, прим. 484). Провозглашение состоялось в городе Могунтиаке в Бельгии, но Иовин вскоре погиб. «Дальнейшая судьба Гоара и его орды нам неизвестна»,— писал Ю. А. Кулаковский (11, с. 35), но тут же предположил, что именно эта группа алан фигурирует в автобиографии Павлина Пеллы «Эвхаристикос». Павлин был римским префектом города Бордо. В 414 г. вестготы атаковали Бордо и Павлин бежал в город Базас недалеко от Бордо со своей семьей. Готы угрожают и Базасу. Павлин обращается за помощью к царю алан, в котором усматривает Гоара не только Ю. А. Кулаковский, но и Г. В. Вернадский (8, с. 132). Аланы приходят на помощь Павлину, их вооруженные воины выходят на городские стены. Готы не решаются вступать в бой и отступают, затем оставляют город и аланы. Гипотеза Ю. А. Кулаковского и Г. В. Вернадского о Гоаре представляется вполне обоснованной. По выводам Б. Бахраха, Гоар неизменно, в течение около 40 лет, выступал как союзник Рима. Б. Бахрах приводит ранее не известный у нас письменный источник первой трети V в.— поэму «Алеция» Клавдия Мария Виктора из Марселя, упоминающий религиозные верования алан. Клавдий говорит о «примитивных» религиях и отмечает, что жертвоприношения духам предков у алан более примитивны, чем политеизм греков и римлян (12, с. 32). Б. Бахрах думает, что названные факты свидетельствуют о неприятии арианства аланами от германцев. Они хронологически могут иметь отношение к аланской группе Гоара. После заключения мира с вестготами в 439 г. (последние заняли Южную Галлию в 412 г.) аланы получили от Аэция пустынную область Валентинуа в Нарбоннской Галлии (между городами Нарбонна и Тулуза) и осели здесь во главе с вождем Самбидой (11, с. 38; 12, с. 32). Б. Бахрах допускает, что эта группа алан передвинулась в долину р. Роны из Южной Галлии, где она находилась ранее и занимала земли между Средиземным морем и Тулузой, контролируя Via Domitia — стратегически важную дорогу в Испанию (12, с. 32). В 457 г. император Майориан, по свидетельству Сидония Апполина-рия, сформировал отряд из алан Галлии (Б. Бахрах считает, что это были аланы из Валентинуа, 12, с. 33) и двинул их против вандалов в Испанию. Аланы потерпели поражение от вандалов и под командой своего вождя Беоргора (Беогара, Беорга) двинулись из Галлии в Северную Италию. Направившийся им навстречу император Майориан был убит по пути у Тортоны, аланы вторглись в Северную Италию (12, с. 33). Западная Римская империя оказалась перед лицом серьезной опасности. Император Восточной империи Лев послал своего патриция Анфемия в Рим, «сделав его там принцепсом. Тот, прибыв туда, направил против аланов своего зятя Рекимера, мужа выдающегося и чуть ли не единственного тогда в Италии полководца. В первой же битве он нанес поражение всему множеству аланов и королю их Беоргу, перебив их и уничтожив»,— пишет Иордан (3, с, 113). Упомянутая битва у Бергамо состоялась в 464 г. Часть разбитого аланского войска осталась в северной Италии, соединившись с аланами, попавшими на службу Риму в начале V в. (аланы, участвовавшие в борьбе с вандалами в 405—406 гг.). Аланские поселенцы в Северной Италии, по старой традиции, становились федератами империи, обязанными за земельный надел и жалованье нести военную службу. Аланский полк Comites Alani продолжал нести свою службу в Северной Италии до 487 г., располагаясь в Равенне (12, с. 36). Судя по всему, аланы быстро романизировались, что уже в самом начале V в. было подмечено Клавдианом (аланы, «перешедшие к латинским уставам»). Список военных колоний Северной Италии, содержащийся в Notitia Dignitatum, упоминает в их числе и сарматские. Б. Бахрах обоснованно видит в них именно аланские колонии,, где более раннее сарматское население смешалось с аланским (12, с. 37—38). Кроме того, II. Бахрах допускает наличие аланских групп в населении таких городов, как Поленция, Верона, Тортона, Бергамо (12, с. 39). Он же впервые собрал аланскую топонимику Северной Италии, в которой особо отметим город Аллайн — в 5 милях севернее Аосты и на пути к перевалу Сент-Бернар, имевшему большое стратегическое значение (12, с. 39). Вернемся к аланам в Галлии. В 442 г. Аэций переместил часть алан Гоара и район Орлеана для усиления контроля над багаудами Арморики, незадолго восстававшими под руководством Тибатона (437 г.) и потерпевшими поражение. Гоар расселил алан в Орлеане и вокруг него, сделав Орлеан своей резиденцией. В 447 г. в Арморике вновь вспыхнуло восстание, причиной чего, по мнению А. Р. Корсунского (23, с. 78), послужило непомерное налоговое бремя. Арморика отложилась от империи. Для подавления восстания Аэций направил алан Гоара, разрешив им в виде компенсации и для наказания армори-канцев подвергнуть их грабежу. Когда Гоар (в некоторых источниках; он назван Эохаром — «свирепым», 11, с. 38) вступил в Арморику, жители ее обратились за помощью к епископу Герману. Епископ вступил в переговоры с Гоаром и получил его согласие воздержаться от экзекуции при условии, что Герман получит отмену приказа Аэция. Герман срочно отправился в Равенну за прощением армориканцам, но прощения не получил, и в 448 г. Арморика была разгромлена аланами (12, с. 64—65). Около 450 г. в районе Орлеана появляется новый аланский вождь Сангибан, в котором Б. Бахрах видит преемника одряхлевшего Гоара. Сангибан стал известен, главным образом, как активный участник знаменитой «битвы народов» на Каталаунских полях. К середине V в. вся Паннония фактически находилась в руках гуннов, по свидетельству Иордана, в провинциях Дакии и Паннонии жили тогда гунны и разные подчиненные им племена» (3, с. 111). В Паннонии располагалась ставка гуннского хана Аттилы, ставшего после убийства его соправителя Бледы в 445 г. единоличным правителем. В 451 г. со всеми подвластными племенами, составившими огромную армию, Аттила двинулся на запад, разграбив по пути Страсбург, Мец, Вормс, Майнц. Гунны вступают в Галлию и приближаются к Орлеану, где находилась резиденция Гоара, затем Санги-бана. «Сангибан, король аланов, в страхе перед будущими событиями обещает сдаться Аттиле и передать в подчинение ему галльский город Аврелиан, где он тогда стоял»,— пишет Иордан (3, с. 104). Король вестготов Тео-дорид I и Аэций, узнав о готовящейся измене Сангибана, укрепляют город, «стерегут подозрительного Сангибана и располагают его со всем его племенем в середине между своими вспомогательными войсками»(3, с. 104). Противники встретились на Каталаунских полях 15 июня 451 г., западнее г. Труа. Гуннской армии Аттилы противостояли объединенные силы римлян, вестготов и алан. Битва была чрезвычайно ожесточенной; по свидетельству Иордана, с обеих сторон пало 165 тысяч бойцов. Аланы Сангибана были поставлены в центре союзного войска; в середине гуннской армии «помещался Аттила с храбрейшими воинами» (3, с. 105). Судя по этой дислокации, аланы столкнулись лицом к лицу с отборной гвардией Аттилы. Гунны потерпели поражение и отступили, дальнейшее их движение на запад было остановлено, Аттила вернулся «на свои становища». На следующий год, по Иордану, «Аттила решил подчинить своей власти ту часть аланов, которая сидела за рекой Лигером (Луара.— В. К.), чтобы, изменив после их (поражения) самый вид войны, угрожать еще ужаснее» (3, с. 111). Пройдя по каким-то иным, чем в первый поход, дорогам, «Аттила двинул войско на аланов». Но новый король вестготов Торисмуд опередил Аттилу: первым явился к аланам, объединился с ними и встретил войска Аттилы. Произошла битва «почти такая же, какая была до того на Каталаунских полях». Аттила вновь потерпел поражение и бежал «к своим местам» (3, с. 111). Все ли в сообщении Иордана правдиво и соответствует действительности? Заметим, что в историографии высказывались на этот счет довольно скептические оценки. Так, относительно событий, связанных с «битвой народов» на Каталаунских полях, Б. Бахрах пишет: «По-видимому, проготские настроения Иордана воодушевили его сделать вестготов героями за счет враждебных им аланов» — и называет текст Иордана «предвзятым отчетом» (12, с. 66). Предвзятость Иордана американский ученый видит и в том, что в описании Каталаунской битвы Иордан поместил алан в центре союзного войска потому, что римляне и вестготы им не доверяли и боялись предательства алан, тогда как в действительности аланы Сангибана были выдвинуты на самый опасный участок битвы (12, с. 67). Следует признать, что критические замечания Б. Бахраха оправданы. ЛИТЕРАТУРА
1. Нечаева Л. Г. О переселении кочевников из Азии в Юго-Восточную Европу. X Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа (тезисы докладов). М., 1980. 2. МарцеллинАммиан. Истории. В. В. Латышев. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. ВДИ, 1949, 3. 3. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. М., 1960. 4. Гайдукевич В.Ф. Воспорское царство. М.— Л., 1949. 5. Артамонов М. И. История хазар. Л., 1962. 6. Czegledy К. Kaukazusi nunok, kaukazusl avarok. Antlk Tanulmanyok II, Budapest, 1955. 7. Ватчаев В. М. Гуннский котел из селения Хабаз. СА, 1984, 1. 8. Vernadsky G е о г g e. Ancient Russia. New Hawen, 1944. 9. Varady Laszlo. Das Letzte Jahrhundert Pannoniens (376—476). Budapest, 1969. 10. H armatta J. The last century of Pannonia. Acta antiqua, t. XVIII, fasc. 3—4, Budapest, 1970. 11. Кулаковский Ю. Аланы по сведениям классических и византийских писателей. Киев, 1899. 12. Bachrach Bernard S. A History of the Alans in the West. University of Minnesota press. Minneapolis, 1973. 13. Клавдиан Клавдий. На Руфина книга 1. ВДИ, 1949, 4. 14. Клавдиан Клавдий. Панегирик на четвертое консульство Гонория Августа. ВДИ, 1949, 4. 15. Sagi К. Das Problem der pannonischen Romanisation im Spelgel der volkerwanderungs-zeitlichen Geschichte von Fenekpuszta. Acta antiqua, t. XVIII, fasc. 1—2, Budapest, 1970. 16. Иероним Евсевий. Письма. ВДИ, 1949, 4. 17. Diсu1escu С. С. Die Wandalen und die Goten in Ungarn und Rumanien. Leipzig, 1923. 18. Византийские историки. Перев. С. Дестуниса. Спб, 1860. 19. Lot F. Les invasions germaniques. Paris, 1935. 20. Gregoire H. Ou en est la question des Nibelungen? Byzantion, t. X, Bruxelles, 1935. 21. Grousset R. L'Empire des Steppes. Paris, 1948. 22. Courtois Chr. Les vandales et I'Afrique. Paris, 1955. 23. Корсунский А. Р. Движение багаудов. ВДИ, 1957,4. 24. Werner G. Beitrage zur Archaologie des Attila-Reich. Munshen, 1956. 25. Beninger E. Die westgotisch-alanische Zug nach Mitteleuropa. Leipzig, 1931. 26. Rostovtzeff M.J. Iranians and Greek in South Russia. Oxford, 1922. 27. Кузнецове.А., Пудовин В. К. Аланы в Западной Европе в эпоху «великого переселения народов». СА, 1961, 2. 28. А1fо1di A. Funde aus der Hunnenzeit und ihre ethnische Sonderung. Archaeologia Hungarica, t. IX, Budapest, 1932. 29. Fetti ch N. La trouvaille de tombe princiere Hunnique a Szeged-Nagyszeksos. Archaeologia Hungarica, T. XXXII, Budapest, 1953. 30. Parducz M. Archaologische Beitrage zur Geschichte der Hunnenzeit in Ungarn. Acta Archaelogica, t. XI, fasc. 1—4, Budapest, 1959. 31. Sagi K. Hunkori sir Kesthelyen. Archaelogiai Ertesito, t. 82, 2, Budapest, 1955. 32. Harmatta J. Problem de la determination et de I'appreciation historique du material archeologique. Conference archeologique de I'Akademie Hongroise des schiences. Budapest, 1955. 33. Мелюкова А. И. Сарматское погребение из кургана у с. Олонешты. СА, 1962, 1. 34. Железчиков В. Ф., Криге'р В. А. Катакомбные захоронения Уральской области. СА, 1978, 4. .35. Сорокине. СО датировке и толковании Кенкольского могильника. КС ИИМК, вып. 64, 1956. 36. Литвинский Б. А. Джунский могильник и некоторые аспекты кангюйской проблемы. СА, 1967, 2. 37. Максимов Е. К, Позднейшие сармато-аланские погребения V—VIII вв. на территории Нижнего Поволжья. В кн.: Труды Саратовского обл. музея краеведения, вып. 1. Саратов, 1956. 38. Засецкая И. П. О роли гуннов в формировании культуры южнорусских степей конца IV—V века нашей эры. Археологический сборник Гос. Эрмитажа, 18, 1977. 39. Засецкая И.П. Особенности погребального обряда гуннской эпохи на территории степей Нижнего Поволжья и Северного Причерноморья. Археологический сборник Гос. Эрмитажа, 13, 1971. 40. Дремов В. А. Обычай искусственного деформирования головы у древних племен Западной Сибири и его происхождение. Проблемы археологии и этнографии, вып. 1. изд. ЛГУ, 1977. 41. Кузнецов В. А. Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984. 42. Istoria Romaniei, I. Ed. Academiei Republicii Populare Romane, 1960. 43. Бобин В. В. Искусственно деформированные черепа, найденные при раскопках в Крыму. В кн.: Труды кафедр нормальной анатомии и гистологии с эмбриологией Крымского гос. мединститута. Симферополь, 1957. 44. Sulimirski T. The Sarmatians. London, 1970. 45. Корзухина Г. Ф. К истории Среднего Поднепровья. СА, XXII, 1954. 46. Хазанов A.M. Религиозно-магическое понимание зеркал у сарматов. СЭ, 1964, 3. 47. Кubitsсhek W. Grabfunde in Untersiebenbrunn. «Jahrbuch fur Altertumskunde», Bd. V, Heft 1—3, Wien, 1911. 48. Rostovtzeff M. Une trouvaille de I'epoque greco-sarmate de Kertch. Monuments et memoires publies par I'Academie des inscriptions et belles-lettres. Pondation E. Piot, v. 2, Paris, 1923. 49. Амброз А. К. Хронология раннесредневековых древностей Восточной Европы V—IX вв. Докт. дисс. М., 1973, Архив ИА АН СССР, Р-2, дело № 2142. 50. Noll R. Kunst der Romerzeit in Osterreich. Salzburg. 1949. 51. Амброз А. Н. Хронология древностей Северного Кавказа. М., 1989. 52. Теiгаl J. Mahren im 5. Jahrhundert. Die Stellung des Grabes XXXII aus Smolin im Rahmeni der donaulandischen Entwicklung zu Beginn der Volkerwanderungszeit. Praha, 1973. 53. MeszarosG. A regolyi korai nepvandorlaskori fejedelmi sir. Archaelogiai Ertesito, 97, 1970. 54. Bierbrauer V. Zu den Vorkommen ostgotischer Bugelfibeln in Raetia II. Bayerische Vorgeschichtsblatter, 36, Heft I, 1971. 55. Археология Венгрии. Конец II тысячелетия до н.э.— I тысячелетие н.э. М., 1986. 56. Dаltоn О. М. Sarmatian Ornaments fron Kertch in Britisch Museum, compared with Anglo-Saxon and Merovingian ornaments in the same collection. «The Antiquaries Journal», vol. VI, № 3, 1924. • * 57. Kunn H. Die Zikadenfibeln der Volkerwanderungszeit, JPEK, 10, 1935. 58. Arrenius B. Granatschmick und Gemmen aus nordischen Funden des frihen Mittelalters. Stockholm, 1971. 59. Засецкая И. П. Полихррмные изделия гуннского времени из погребений Нижнего Поволжья. Археологический сборник Гос. Эрмитажа, 10, 1968. 60. Засецкая И. П. Золотые украшения гуннской эпохи. Л., 1975. 61. Werner J. Eine ostgotische prunkschnale von Koln-Severinstor. «Kolner Jahrbuch fur vorund fruhgeschichte», Bd. 3, Koln, 1958. 62. Salin E. La Haute Moyen-Age en Lorraine. Paris, 1979. 63. Salin E. La civilisation merovingienne d'apres les sepultures, les textes et le laboratoire, t. I, Paris, 1949. 64. FranchetL. Une Colonie Scitho-Alaine en Orleanais au Ve siecle. Les bronzes Caucasiens du Vendomois. Revue Scientifique, № 3—4, 1930. 65. Zeiss H. Die Germanischen Grabfunde der fruhen Mittelalters zwischen mitteler Seine und Loire-Mundung. Berlin, 1942. 66. Salin E. Le Haute Moyen-Age en Lorraine. Paris, 1939. 67. Aberg N. Die Franken und Westgoten in der Volkerwanderungszeit. Uppsala, 1922. 68. Raddatz K. Das Volkerwanderungszeitliche Kriegergrab von Beja, Sudportugal. Jahrbuch des Romisch-Germanischen Zentralmuseums Mainz, 6, Jahrgang, Mainz, 1960. 69. Zeiss H. Die Grabfunde aus dem Spanischen Westgotenreich. Berlin und Leipzig, 1934. 70. Molinero Perez A. La necropolis visigoda de Duraton (Segovia). Madrid, 1948. 71. Щукин М. Б. Современное состояние готской проблемы и Черняховская культура. Археологический сборник Гос. Эрмитажа, 18, 1977. 72. Вайнштейн О. Этническая основа так называемых государств Одоакра и Теодориха. «Историк-марксист», кн. 6, 1938. Материал взят из книги В.А. Кузнецова "Очерки истории алан". Владикавказ "ИР" 1992 год.
при использовании материалов сайта, гиперссылка обязательна | |
Категория: Аланы | Добавил: Рухс | |
Просмотров: 5497 | Загрузок: 0 | Комментарии: 1 | Рейтинг: 0.0/0 |
Всего комментариев: 0 | |