Именно в таком бесконечном пространстве океана евразийских степей, ограниченного то морским берегом, то горными массивами, то непроходимыми лесами, а то и пустынями, формировалась уникальная история и культура кочевого мира северных иранцев. Здесь продолжали, в консервативной форме, функционировать духовные ценности протоарийской культуры, значительно видоизмененные оседлыми народами. Просторы Великой степи питали своих детей, давая им силу и веру противостоять не только древним империям, но и преодолевать любые препятствия времени и пространства. В ее глубинах вызревали идеи ставшие впоследствии реальностью, как для античной, так и для средневековой Европы. В просторах евразийской степи будет заложена идеология на основе, которой сформируется европейский феодализм, с элементами рыцарской культуры и духовной свободы, отголоском которой станет эпоха реформаторства. Историю этого огромного и своеобразного мира еще только предстоит написать.

Наличие в нашем распоряжении разнообразного аналитического материала о североиранцах, казалось бы, предполагает панорамный, законченный взгляд на их историю и культуру, но многие тайны степной ойкумены все еще остаются в тени. Являясь уникальными фрагментами когда-то великолепной историко-культурной мозаики эти тайны способны открыть нашему современнику так необходимые ему сегодня древние знания о взаимоотношении Бога, мира и человека.

Культура, которую мы называем североиранской, представляет собой обширную цивилизацию, объединяющую родственный круг культур так называемого скифо-сибирского типа. Наше представление о них за последнее время существенно расширилось и обогатилось благодаря культурным памятникам Кавказа, Алтая, Казахстана, Тувы, Афганистана. Эта общность культур на заре железного века охватывает огромную территорию степей, полупустынь и горных районов от Дуная до Хуанхе.

Сведения о скифах, сарматах, саках, массагетах и других иранских племенах в основном находятся в античных источниках, а также персидских и китайских хрониках (рис. 8). Вот что сообщает древнегреческий историк Геродот (V в. до н.э.) о родине скифов: «Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс (Аму-Дарью) и прибыли в киммерийскую землю» (IV, 11). Говоря о массагетах он отмечает, что последние живут за Араксом, напротив исседонов, местоположение которых в настоящее время принято локализовать в Зауралье-Притоболье. Современные исследования отмечают присутствие североиранской культуры в южнорусских степях во II тыс. до н. э.

В своей культуре скифы продолжали опираться на космогоническую идеологию ариев считая, что вселенная – это единство трех миров, расположенных в пространстве друг над другом (рис. 9, а, б). Верхний представлялся им обителью Бога-отца, зоной Неба и Солнца, Нижний – Богини-матери, зоной земных и водных глубин, Средний был их собственным местом обитания. В соответствии с арийской традицией общескифский пантеон состоял из семи божеств. В дальнейшем его наличие будет отмечено у раннесредневековых алан и в традиционной культуре осетин.

Более всего на свете скифы почитали Огонь. Они считали его высшей стихией, в которой видели символ энергии мироздания. Им казалось, что всепроникающий и всеочищающий, он пронизывает все три зоны мира. По преданию, которое поколения из уст в уста передавали друг другу, именно Огонь зародил на Земле жизнь, породил первого человека, а вместе с ним – первую лошадь и первую собаку, его верных и неизменных спутников на дорогах истории.

Мы частично проследили историю скифов с момента их походов сначала на Кавказ, а потом и в Переднюю Азию. Вследствие этих походов Кавказ на долгие времена становится пространством активного функционирования североиранской культуры. В его археологических памятниках безукоризненно точно засвидетельствована встреча скифской культуры с поздней киммерийской. Эти культурные процессы отразились и в знаменитой кобанско-тлийской культуре Северного и Южного Кавказа, принадлежность которой многие ученые относят к одной из групп индоевропейских народов.

Кобанско-тлийская культура бытовала в районах Центрального Кавказа и, в первую очередь, на территории Северной и Южной Осетии три тысячи лет тому назад (конец II - середина I тыс. до н. э.) (рис. 10, а). Кобанской ее назвали по имени осетинского селения Кобан, где в 1869 году впервые были случайно обнаружены поразительной красоты бронзовые предметы. О кобанских топорах, фибулах, булавках, навершиях, браслетах, пряжках от поясов, серьгах стало известно культурной общественности всего мира. Исследователи считают, что по богатству, оригинальности и исключительному разнообразию предметов кобанская культура нисколько не уступает ни так называемой гальштатской культуре Западной Европы, ни не менее известной луристанской бронзе Западного Ирана. Возле горного селения Тли (Южная Осетия) археологом Багратом Теховым был вскрыт второй по значимости очаг кобанской культуры, что и послужило к изменению обозначения культуры как кобанско-тлийской.

11		11 а
Вид на Александропольский курган до его раскопок в XIX в.		Скифский обряд жертвоприношения возле кургана (реконструкция)

Но захоронения скифских вождей в так называемых Царских курганах превосходили по своему богатству своих кобано-тлийских собратьев (рис. 11, а, б). Золото, литая бронза, богато разукрашенное оружие, доспехи. Исследователи отмечают своеобразие стиля скифской культуры, визитной карточкой которой является так называемый звериный стиль их искусства (рис. 12, а). В научной среде не утихают споры о том, откуда и под чьим влиянием он появился. Но археологи точно установили, что знаменитый скифский стиль уже существовал в Предкавказье и Северном Причерноморье во время скифских походов в Переднюю Азию. Научный анализ показал несостоятельность идеи о культурном влиянии и зависимости скифов от тех или иных переднеазийские культур. Даже наш краткий исторический обзор постоянно демонстрирует стойкость и консерватизм древних духовных ценностей североиранских народов проявляемый ими сквозь время и пространство.

Сила воздействия скифской культуры на культуры кавказских народов была столь значительна, что позволяет предполагать, во-первых, длительность их пребывания, во вторых, проникновение и оседание на Кавказе значительной массы киммерийских, а затем скифских войск, что позволило в течение продолжительного времени сохранять и подвергать художественной местной обработке элементы североиранской (скифской) культуры и искусства (рис. 13).

Со временем на Кавказ придут сармато-аланы, сделав свое проживание в этих местах постоянным. Эти же процессы культурного влияния прослеживаются учеными в регионах соприкосновения североиранцев с кельтами, германцами, фракийцами, балтославянами. Но и за Уралом происходили те же процессы. Сако-массагетский ареал влиял на культуру угро-финов, народов севера, тюрков, китайцев, корейцев, и как показывают последние исследования, это влияние прослеживается и в японской мифологии. Так, например, в раннеугорский пантеон попадает древнеиранский верховный бог Митра, под именем Мир-сусне-хум (Золотой Бог). Геродот прямо отмечал культурное превосходство скифов над другими народами, проживающими к северу от Черного моря (IV, 46). Это превосходство выражалось в первую очередь в хорошо структурированной картине мира, воздействовавшей на все сферы жизнедеятельности скифского общества. Именно сила и стойкость североиранской картины мира повлияла на соседние народы, приводя их к культурному заимствованию.

14		14а
Карта расселения скифов (по Геродоту)		Местоположение Причерноморской Скифии

По возвращению из закавказских походов в степи Прикубанья, Северного Кавказа и Причерноморья скифы начинают выстраивать новую модель своего социально-экономического существования – усиливая контроль за перемещением зерна из лесостепной зоны Северного Причерноморья в богатые греческие города, прежде всего в Ольвию, располагавшуюся на берегу Днепро-Бугского лимана, и крымский Херсонес, а так же за греческим импортом шедшим в обратном направлении. Но в свою очередь и лесостепь затягивает в свою культурную оседлость традиционных кочевников, вследствие чего становившихся земледельцами, торговцами, ремесленниками.

Именно на основе новых социально-экономических отношений складываются основы первого государственного образования Восточной Европы – Причерноморской Скифии (рис. 14, а). А в результате победоносной борьбы с персидским царем Дарием, ставшей тяжелым испытанием для молодого государственного образования, скифы привлекли на свою сторону многие племена, окончательно снискав себе славу непобедимых (рис. 15).

Говоря о скифах греческий историк V в. до н.э. Фукидид писал: «С этим последним народом не только не могут сравниться европейские царства, но даже в Азии нет народа, который мог бы один на один противостоять скифам, если они будут единодушны». Порой им изменяет это качество, и тогда их судьба круто меняется.

Односторонний взгляд на скифов как на жестоких кочевников, этаких разбойников с большой дороги, давно уже опровергнут учеными. В так называемой, геродотовской Скифии жили не только кочевники, но и оседлые скифы-пахари, и скифы-земледельцы (IV, 17), гончары, мастера по металлу, дереву, коже. Многие традиционные земледельческие орудия осетин – соха, плуг, борона, серп – восходят к древнеиранскому (скифскому) корню. К нему же восходят осетинские названия наиболее распространенных зерновых культур – пшеница, просо, ячмень. Скифы вели успешную торговлю хлебом с расположившимися на берегу Черного моря греческими городами.

Но в то же время скифы оставались классическими скотоводами, мастерами по использованию продуктов животноводства. В современном осетинском языке очень старыми словами являются как различные названия шерсти, так и ткацкие термины и наименования частей веретена и ткацкого станка. Это свидетельствует о том, что развитая у осетин традиционная культура изготовления сукна из шерсти, равно как и выделка войлока, имеет истоки в глубокой иранской древности. Об этом свидетельствуют и обширные археологические находки.

16		16а
Семья скифского вождя (реконструкция)		Реконструкция облика знатной скифянки

Скифы производили не только шерстяные, но и конопляные и льняные ткани. Одежду шили при помощи металлической иглы. В длинных шароварах и коротком кафтане, которые в зимнее время дополнялись тулупом, им удобно было сидеть на коне. Головной убор представлял собой остроконечную шапку из войлока, прообраз традиционного кавказского башлыка, а обувь являлась подобием мягких кожаных сапог (рис. 16, а).

Едой скифам служили продукты скотоводства и земледелия – мясо, молоко, сыр, хлеб. Для варки мяса и ритуального пива они использовали специальные котлы. Скифы умели получать из молока масло. По рассказу Геродота, они сбивали его в длинном деревянном сосуде при помощи палки, имеющей на конце мутовку. Подобное приспособление до недавнего времени существовало в традиционном осетинском быту. Можно добавить и то, что наиболее почитаемыми и распространенными блюдами современных осетин являются пирог с мясом и пирог с сыром, названия которых тоже восходят к древнеиранскому (скифскому) корню. Но важнее всего то, что и у кочевавших и у оседло живущих скифов были отмечены идентичные формы этнической культуры, что может говорить о религиозном и информационном единстве в пространстве скифских земель.

Расширение торгово-экономической деятельности в Скифии потребовало от ее участников создания городских центров, которые возникают в лесостепном междуречье Днестра и Днепра, а также в бассейне Псла и Ворсклы. Здесь выявлены сооруженные в скифское время огромные городища, площадь которых насчитывает сотни и тысячи гектаров. Это Бельское городище на Средней Ворскле, Каратульское – вблизи современного г. Переяслав-Хмельницкого, Большое Ходосовское на южной окраине Киева, Немировское на Винничине и др. Здесь организуется торговля скифского мира с греческими городами и соседними племенами лесостепи. Торговые пути связывают эти центры с сарматской золотодобычей Приуралья, богатыми городами Средней Азии и Индии. Одним из подобных поселений является Каменное городище, возникшее в IV в. до н.э. в центре степной Скифии и ставшее на долгие годы ее металлургической столицей.

Рис. 17 Общая схема скифского сложносоставного лука		Рис. 17 а. Скиф натягивающий тетиву. Сосуд из кургана Куль-Оба, IV в. до н. э.		Рис. 17б. Скифские стрелки. Золотая бляшка из кургана Куль-Оба, IV в. до н. э.

В описываемые времена железная металлургия уже достигла значительного развития, что не могло не повлиять на скифскую материальную культуру. Ряды ремесленников – гончаров, мастеров по обработке дерева, кожи – пополнили мастера по обработке металла. Скифы с успехом освоили технологию литья и чеканки. Они изобрели отливаемые из бронзы и железа втульчатые двухперые и трехперые наконечники и таким образом усовершенствоавали свое основное оружие – лук и стрелы (рис. 17, а, б). Стрелы с такими наконечниками обладали повышенной дальнобойностью (до 500 метров) и пробивной силой, позволяя скифскому лучнику держаться на безопасном расстоянии от врага.

Но скифы остались в памяти человечества не только как искусные воины. История навсегда сохранила имена выдающихся скифов – философа Анахарсиса (рис. 18, а), врача Токсариса и мудрого жреца Абариса. По словам географа и историка древности Страбона, «Анахарсис, Абарис и некоторые другие скифы, им подобные, пользовались большой славой среди эллинов, ибо они обнаруживали характерные черты своего племени: любезность, простоту и прямодушие».

Скифский царевич Анахарсис был признан в античности одним из величайших семи мудрецов древности. Варвар по рождению, он был человеком, дружбу с которым почитали за честь для себя самые выдающиеся и утонченные люди его времени. Слава его была столь велика, что древние греки приписывали ему изобретение горящего трута, двузубого якоря и гончарного круга.

Легендарному скифскому врачу Токсарису греки приносили жертвы как божеству и объявили его потомком Асклепия – бога врачевания.

О скифском жреце Абарисе предания говорят, что он мог изгонять мор, усмирять ветры, предсказывать стихийные бедствия. Абарис имел беседы с Пифагором «о промысле богов, о небесных явлениях и земных переменах».

Это было время наивысшего культурно-экономического могущества Скифии. Ее знать умело контролирует экспорт зерна из Боспора в Грецию и обратный импорт вина и масел, что позволяет ей быстро обогащаться, укрепляя свои властные позиции, но, в то же время, приводит к резкому имущественному расслоению в обществе, возможно и повлиявшему на дальнейшую историческую судьбу народа.

Вершина скифской государственности приходится на правление царя Атея, продолжившего объединительную политику и даже пытавшегося выпускать свою монету (рис. 19, а). Но его претензии на фракийские земли стакнутся с такими же претензиями Филиппа Македонского, что и приведет в 339 г. до н.э. к военному столкновению между ними и серьезному поражению скифов. В этом же году погибает девяностолетний царь Атей, возможно последний могущественный владыка Великой Скифии.