Одним из надёжных ориентиров, указывающих дорогу в жизни, всегда была литература. Богатый материал для осмысления нравственных вопросов даёт и современная осетинская литература. Она провозглашает принцип милосердия, сочувствия человеку. Особенно остро эта проблема ставится в прозе Нафи Джусойты, Гастана Агнаева, Алеша Гучмазты.

Проблема добра и зла, жестокости и милосердия — вечная проблема. В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля слово «жестокий» трактуется как «немилосердный, немилостивый, безжалостный». В обществе, где превалируют эти качества человека, торжествует зло. А зло, к сожалению, порождает зло.

Самое страшное зло — война. Война меняет людей, ожесточает, а ведь должно быть наоборот. Эту проблему рассматривает в своём романе «Благородство твоей души» Алеш Гучмазты. «И разве общее горе, общие страданья не должны объединять людей, делать их добрее друг к другу, душевнее? Так почему же они стараются добавить ей горя?», — размышляет главная героиня романа, Матрона, об односельчанах. Какова же природа людской жестокости, которая лишила её материнского счастья? Попробуем ответить на этот вопрос в настоящей работе.

Произведение А. Гучмазты заставляет задуматься о проблеме жестокости и милосердия, об умении любить и прощать, не проходить мимо чужой боли, никого не оставляя равнодушным. Здесь налицо все признаки психологического романа — полное, подробное и глубокое изображение чувств и эмоций, мыслей и переживаний литературного героя. Автор рассматривает характер человека во взаимоотношениях с окружающими, в мастерски выстроенных диалогах. Для раскрытия духовного мира Матроны писатель избрал форму внутреннего монолога.

Мы видим сложную духовную драму Матроны. Можно утверждать, что рассуждения её о долге и чести матери являются лейтмотивом романа Алеша Гучмазты. «Мать — это великое звание. Бог сотворил женщину для того, чтобы она стала матерью, об этом надо помнить с малых лет и, помня свой долг перед Богом, надо и жизнь прожить так, чтобы твоё имя не стало позором для твоих же детей, чтобы они могли гордиться тобой, видя, как тебя почитают люди»[3, 40]. Так и жила Матрона, пока муж и сын были рядом, пока боролась за их честь. Её терпение и стойкость были обусловлены сохранением жизни ребёнка. В этом Матрона соотносится с Заремой, героиней романа Георгия Черчесова «Заповедь». Обе женщины огородили своих детей от людской жестокости и злословия: Зарема вернулась в пещеру, а Матрона отдала сына в детдом.. Но в отличие от Заремы «Матрона не состоялась как мать: она рассталась с ребёнком» [6, 268].

«С чего же они начались, ее несчастья? — спрашивает себя Матрона, раздумывая о прошлом. — С войны, конечно, с войны»[3,47].

В молодости Матрона, выходя замуж за Джерджи, пребывала в ожидании огромного счастья. «Ни о чем особом и не мечтала. Иметь бы большую дружную семью, любимого мужа — что еще нужно женщине?» [3, 9]. Руслан Тотров, озаглавив перевод романа Гучмазты на русский язык «Матрона», объясняет, что «... в подтексте названия определённо и оправданно подчёркивается античное значение слова матрона, то есть почтенная мать семейства, которой и должна была стать — при нормальном течении жизни — героиня романа»[4, 5]. Но судьбе угодно было распорядиться по-иному. Только несколько месяцев она «была счастлива беспредельно».

Война отдалила Матрону от людей, лишила её их участия и понимания. Когда Джерджи, муж Матроны, вместе со всеми отправился на фронт, она понимала, что ее горе является частью общего большого несчастья, и люди сочувствовали, и она отвечала тем же. Только вместе, сообща они могли выстоять, осилить выпавшие на их долю испытания.

Но потом всё перевернулось... Джерджи пропал на войне. Его заподозрили в дезертирстве. В начале войны, в царившей тогда неразберихе, командование не имело достоверных сведений. Это влекло за собой жестокость и самоуправство местных органов власти. «Всё началось, когда в ее дом нагрянула милиция. Они уехали, но дом ее, словно грязью измазанный, уже не был тем домом, что прежде, — казалось, что даже осел, чтобы выглядеть незаметнее, сник от стыда, сжался....Прошло время ... и вот уже некоторые стали косо посматривать на сам его дом и на обитателей его дома. Количество похоронок в селе непрерывно увеличивалось, и каждая из них каким-то боком касалась Джерджи, вызывая неприязнь к нему и следом враждебность...» [3,48].

Почему Матрона оказалась одинока в своём горе? Почему её не поддержали односельчане? Все мы, создающие друг другу трудности и приносящие счастье — разные. И чужая беда, как, может быть, ничто другое, высвечивает в каждом его внутреннюю сущность. Подозрительная жестокость людей ранила душу Матроны, лишала покоя. Не только взрослые, но и дети ожесточились против нее и ее сына. Сверстники не давали прохода Доме, дразнили, били, обзывали, «... взрослые закрывали на это глаза или усмехались криво и ... слали ему вслед проклятья».

«Единственное, что она могла, это обнять сына, прижать к груди», — с безысходной болью говорит автор о Матроне. Чем вызвана эта детская жестокость? Безусловно, во многом она есть порождение жестокости взрослых, так как «в нравственном поведении ребёнка пример взрослого играет важнейшую роль» [5, 314].

У осетин бытует пословица: «На злосчастного камень и снизу катится». Мало Матроне было горя, так еще случай с женой Егната, Зарой, добавился. Заре до родов оставалось не больше месяца. Когда она, уходя от Матроны, спускалась по лестнице, Доме цапнул ее за ногу. Женщина упала, ударилась. Жена Егната потеряла близнецов...

Автор объясняет детскую шалость: он играет один под лестницей, потому что «его отовсюду прогоняют». До чего же озлобились односельчане, если Матрону обуял страх перед людьми: «Значит, сожгут нас. Значит, не жить нам на земле!... Куда бежать? Куда уехать?» [3, 52]. И всё же, как отмечает автор, Матрона в противоположность односельчанам, не озлобилась, а наоборот, старается оправдать их поведение: «Как бы ни издевались над ней, как бы ни мучили, она понимала: люди делают это от отчаяния, от бедственного своего положения, от горестной жизни» [3, 68]. Данная цитата подчёркивает нравственное превосходство героини, её гуманность.

Писатель через монолог сельского праведника, старейшего села, Уасила, призывает отца Егната, Гиго, к милосердию:

— Сейчас всюду горе, и каждого оно может настигнуть в любой миг. Мы должны помнить это и не травить друг друга, а поддерживать.. . На женщину и ребенка даже собака не лает, а мы же люди... И взрослые ошибаются, а что взять с малыша?.. Скажи, Гиго, кого нам обвинять? Его мать? Так она несчастней нас всех. Даже земля стонет от жалости к ней, а мы же люди...Скажу и так: допустим, Джерджи сошёл с ума и действительно встал на сторону врага. Но в чём же она виновата? В том, что ждёт, как и все мы, близкого человека?... Вспомните о Боге, люди!» [3, 54].

Как известно, война калечит не только тело, но и душу. Вернулся Егнат с войны без ноги. Кто-то постарался, донёс ему о проказе Доме. Гучмазты акцентирует внимание на градации жестокости Егната: «начал догадываться о своей судьбе», «срывал зло на Заре, цепляясь к ней по малейшему поводу», «Зара несла зло дальше», «все враждебно посматривали на дом Джерджи», «вскоре вся семья... стала коситься в их сторону» [3, 67].

А Матрона «сразу же заметила это», «сердце ее заныло в недобром предчувствии», «старалась не попадаться им на глаза, чтобы не вызывать лишнего раздражения», «молила Бога о милосердии», «старалась угодить им, услужить, помочь».

Человек без жалости, понимания уподобляется дикому зверю. Егнат «ожесточался с каждым днем», и вот впервые его «прорвало», он «не стерпел», «ткнул» малыша Доме, «взвыл». Как утверждает Э. Фромм, «Слабак и калека не имеют другой возможности восстановить разрушенное самоуважение, кроме как отомстить в соответствии с lex talionis (глаз за глаз, зуб за зуб)»[7, 23]. И ни предупреждение Уасила, что «объявим тебе хъоды», ни уговоры отца не остановили Егната в его агрессии. «Человек, который не может создавать, хочет разрушать»,— констатирует Э. Фромм. Сопоставляя действия главных героев романа, мы полагаем, цитируя Фромма, что Гучмазты противопоставляет «синдрому распада» Егната, «который побуждает человека разрушать», «синдром роста» Матроны, «который состоит из любви к человеку». Автор последовательно, используя форму внутреннего монолога, раскрывает силу духа героини. Сколько мужества, стойкости оказалось в душе Матроны, когда мужа обвиняли в измене Родине, когда она спасала сына от топора Егната? Матрона не поддаётся уговорам родителей остаться с сыном в отцовском доме, пока не прояснится дело Джерджи. Она не бросит тень на честь своего мужа, не оставит дом: «Нет, — покачала она головой, — если я останусь, то и власть, и все село решат, что Джерджи и в самом деле где-то прячется... Я все выдержу» [3, 73].

В центре внимания романа не только внешний конфликт, но и внутренний. Душа Матроны мечется. Она ищет выхода. Казалось бы, впору давно уж озлобиться, обидеться на весь белый свет, разувериться в нем до конца дней своих, но она пытается понять, оправдать Егната. Несмотря на страх, Матрона решается на разговор с ним, обвиняет себя, что до сих пор ничего не сделала для того, чтобы он понял ее. Почему же она не ожесточается против людей? Ответ в заглавии книги. Благородство, «фарн» ее души поддерживает в ней веру в добро. Она умоляет Егната не обвинять Джерджи в измене. Стоя на коленях, умоляет оставить ребенка в покое. Но не смог Егнат не пожалеть, ни понять одинокую женщину. Он в ожесточении своем пал так низко, что невестке фамилии, хихикая, предлагает родить ему детей вместо жены. Жестокость Егната цинична, безмерна. Унижением обернулась для Матроны попытка примирения. И оно было страшнее всех бед и тревог для гордой женщины. «До сих пор она боролась за мужа и сына, но никогда не чувствовала себя оскорбленной. Егнат же словно в грязь втоптал ее, с землёй сравнял»[3, 89]. Сама героиня определяет свое положение как «безвыходное», «как звери, загнанные охотниками». Она никак не может понять одного: «вроде бы все...придавлены общей бедой, еле дышат от постоянных тягот и горестей и всё же находят в себе силы на вражду, на презрение и ненависть к ней. Разве не видят, что она горит в том же огне?» [3, 56].

Чтобы спасти жизнь сына от гнева Егната, Матрона отрывает его, единственного близкого человечка, от себя. Думала, на время: пока не вернётся муж... А оказалось на целых сорок лет.. .Доме сбежал из детдома, воспитывался в другой семье. Слова Уако, его приёмного отца, говорят о том, что жестокость не проходит бесследно, не забывается: «Какого-то человека очень боялся, называл его Егнат... и во сне подхватывался, кричал — Егнат, Егнат! .. .Это ж надо так запугать ребёнка!.. То одно говорил, то другое... Какие-то женщины не пускали его во двор, какие-то дети отнимали у него кровать.,.»[3, 87]. Из-за жестокости людей Матрона лишилась сына — смысла жизни, и она не может им простить это. Тогда и умерла в ней душа. Стала жить «по велению тела, а не души», жила, «воруя у других женщин свою толику счастья».

«Теперь вот в старости, на пороге смерти, Матрона, старая больная женщина, надломленная суровыми жизненными испытаниями, начинает осознавать весь трагизм своего положения» [6, 268] . Ведь обретя сына, она опять должна расстаться, чтобы спасти его от позора. Правильно отмечает Борис Гусалов: «...Матронайы...фидис æрцауыгъта..., уымæн æмæ уый тасæй фæцух царды стырдæр цинæй» [1, 127]. Гучмазты описывает муки совести героини, которые свидетельствуют о том, что она не утратила благодать души. Но непосилен груз от чувства стыда, душевной муки, одиночества. Суд совести важнее и страшнее человеческого суда. «И ничего не остается ей, как в страстной молитве просить прощения у божьей матери...» [6, 268]. Ответственность человека за свои поступки — мотив романа Гучмазты.

Итак, Алеш Гучмазты в своём романе «Благородство твоей души» показал «мир живых людей...мир добра и зла, мир не менее реальный и трагический, чем сама жизнь» [4, 5].

Автор, исследуя причину людской жестокости, выделяет её социальную природу. С этим можно поспорить, так как трудно поверить, например, в то, что Егнат, по словам отца, был «тихим», «добрым» мальчиком. Его жестокость избирательна и поэтому достаточно полно отражает её мотивацию: месть. Это говорит о внутренней, метафизической природе зла.

Как было показано выше, объектом жестокости в романе является «дом» Джерджи. Зло разрушило его и лишило Матрону смысла жизни. И то, что после долгих лет «безрассудства» она смогла вернуть жизнь дому, говорит о её самоотверженности.

Писатель убеждён в том, что «если человек не творил зла и грешен только перед самим собой, люди прощают его, потому что и себя чувствуют повинными в его грехах»[3, 44].

Литература

1. Гусалты Барис. Арфæйаг æрмдзæф // Мах дуг, 1987, № 1.

2. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Москва. Т. 1. 1969.

3. Тотров P. X. Матрона //Дарьял. 2001, № 1-3.

4. Тотров P. X. Предисловие // Дарьял, 2001, № 1.

5. Урунтаева Г. А. Детская психология. М., 2008.

6. Фидарова Р. Я. Осетинский роман XX века. Проблемы истории и теории. Владикавказ, 2007.

7. Фромм Э. Душа человека: Перевод. М., 1992.

Источник:
Колхидова Э.М. Проблема жестокости в романе Алеша Гучмазты «Благородство твоей души» // Известия СОИГСИ. Школа молодых ученых. 2010. Вып. 4. С. 142 - 147.