Высшие классы киевского общества имели гетерогенный источник. Их становой хребет состоял из выдающихся людей (мужей) основных славянских родов и племен. Как нам известно, даже в период антов существовала племенная аристократия - "старейшины антов". Некоторые из этих старейшин, должно, быть имели аланское происхождение. С подъемом княжеской власти в Киеве окружение князя (дружина) стала основным катализатором для формирования новой аристократии - бояр. Дружина в киевский период была сама по себе плавильным тиглем. При первых киевских князьях ее ядро состояло из шведов племени русь. Скандинавский элемент нарастал, когда князья нанимали новые варяжские отряды из Скандинавии. Однако княжеское окружение также вобрало в себя славянских мужей, равно как и разнородных искателей приключений иностранного происхождения. Осетины, косоги, мадьяры, тюрки и другие упоминаются в различных ситуациях как члены дружины. К одиннадцатому столетию она уже славянизировалась.

Социально она состояла из различных элементов. Некоторые из ее членов занимали высокое положение даже до присоединения к ней; другие находились внизу по рождению, а некоторые были даже рабами князя. Для этих служба в дружине не только открывала путь к доходному месту, но также давала возможность вскарабкаться до самого верха социальной лестницы.

Свита состояла из двух групп, которые могут быть названы старшей и младшей дружиной соответственно. Среди высших приближенных в одиннадцатом веке упоминаются судебный пристав (огнищанин), занимающийся конюшней (конющий), дворецкий (тиун) и адъютант (подъездной). Все они первоначально были просто служащими князя в деле управления двором и имениями, но позднее также использовались в государственной администрации. Термин огнищанин производен от огнище, очаг. Итак, огнищанин - член княжеского "очага", т. е. хозяйства. Термин тиун - скандинавского происхождения; в старошведском тиун означает "слуга". В России он означал сначала дворецкого, но позднее начал в основном использоваться в значении "судья". Следует кстати упомянуть, что аналогичный процесс трансформации слуг князя в государственных чиновников имел место в Англии, Франции и Германии в раннее средневековье.

Младшие вассалы были коллективно обозначены как гридь, термин скандинавского происхождения, изначальным значением которого было "жилище", "дом". Отсюда древнерусское слово гридница, "дом" или "большое помещение". Сначала они являлись пажами князя и младшими служилыми людьми в доме, а также слугами дружинных офицеров. Член гриди иногда называется в источниках отроком, детским или пасынком, что видимо указывает на то, что их воспринимали как членов княжеской семьи, как оно и обстояло на самом деле. В Суздале в конце двенадцатого века появился новый термин для обозначения младших вассалов - дворянин, дословно "придворный", от "двор" в смысле княжеский (а также просто "двор"). В имперской России восемнадцатого и девятнадцатого столетий термин дворянин приобрел значение "человек благородного происхождения".

С 1072 г. старшие члены дружины князя были защищены двойным штрафом.

За оскорбление достоинства старшего вассала обидчик должен был платить князю штраф в четыре раза больший, нежели за ранение смерда. Квалифицированная защита за оскорбление вассалов князя существовала также и в немецком законодательстве этого периода.

Не весь русский высший класс служил в дружине. В Новгороде, где власть князя и длительность его пребывания на этом посту были ограничены условиями контракта, его вассалам открыто чинились препятствия для постоянного поселения на Новгородской земле. Итак, в дополнение к служилой аристократии в Киевской Руси существовала аристократия по праву. Ее члены называются по-разному в источниках раннего периода; например, "выдающиеся люди" (мужи нарочитые) или лучшие люди, также во многих случаях "городские старейшины" (старейшины градские). Некоторые из них были потомками племенной аристократии, другие, в особенности в Новгороде, стали выдающимися вследствие своего богатства, в большинстве случаев полученного от зарубежной торговли.

В конце концов княжеская и местная аристократии стали известны как боярство. Хотя некоторые из местных бояр должны были быть потомками торговцев, а княжеские бояре изначально создали свое богатство от содержания и наград, полученных от князя, и от своей доли в военной добыче, с течением времени все бояре стали землевладельцами, а сила и социальный престиж боярства как класса опирались на обширные земельные владения.

Можно добавить, что к началу тринадцатого века, вследствие расширения дома Рюрика, увеличилось количество князей, и владения каждого князя - за исключением правящих в больших городах - уменьшились до таких размеров, что меньшие князья этого периода более не отличались социально от бояр. Итак, князья к этому времени могут рассматриваться социально и экономически лишь как верхний слой класса бояр.

В действительности некоторые из крупных бояр наслаждались большим богатством и престижем в большей степени, нежели меньшие князья, и этот факт особенно очевиден, если мы увидим, что каждый из наиболее богатых бояр имел собственную свиту и некоторые старались подражать князьям, заводя собственные дворы. Уже в десятом веке полководец Игоря Свенельд имел собственных вассалов (отроки), а боярские вассалы упоминаются в источниках одиннадцатого и двенадцатого столетий многократно. Жизнь боярского тиуна (дворецкого или судьи) была защищена законом наряду с княжеским тиуном.

При всем выдающемся политическом и социальном положении боярства, оно не представляло в киевский период какой-либо особый слой с правовой точки зрения. Прежде всего, это не была исключительная группа, поскольку простолюдин мог войти в нее по каналу службы в свите князя. Во-вторых, она не имела каких-либо правовых привилегий как класс. В-третьих, в то время как бояре вместе с князьями являлись владельцами больших земельных угодий в силу своей исключительности, они не были единственными землевладельцами в этот период на Руси, поскольку земля могла продаваться и покупаться без запретов, и человек любой социальной группы мог ее приобрести. Более того, для боярина этого периода было обычным делом не порывать связи с городом. Каждый из крупных бояр княжеской свиты имел свой двор в городе, в котором правил князь. Все новгородские бояре не только были жителями Новгорода, но также принимали участие в собраниях городского органа управления.