После присоединения Кавказа к Российской империи происходят прогрессивные в своей основе изменения в экономике и культуре. Появляются первые очаги просвещения, которые испытывают настоятельную потребность в учебниках на основе своей письменности, составленной уже на русской графической основе. Наиболее ранние сведения о её появлении мы наблюдаем у осетин.

По некоторым источникам, первыми сеятелями книжных знаний среди осетин были русские священники, бежавшие из плена во времена русско-крымских походов. Огромную роль в зарождении письменности играли и грузинские миссионеры. Имеются убедительные источники, свидетельствующие о том, что более 200 лет назад, в 1753 г. появились и существовали осетинские печатные книги — переводы грузинских церковных книг [1. С.10]. Об этом, например, имеется прямое указание в рапорте арх. Пахомия, а именно, что «еще в 1753 году ими переведены с грузинского на осетинский язык стихи религиозного содержания». Эти книги служили пособиями в Куртатинской школе в начале 50 х годов XVIII в. [2. С.31,33].

Те же сведения предоставляет и профессор М. Джанашвили. В своей работе «Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и России» он отмечал, что в царствование Ираклия II (1744-1798) стали появляться богослужебные книги на осетинском языке, печатаемые в царской типографии грузинскими церковными буквами с добавлением некоторых знаков, свойственных осетинскому. Первая такая книга вышла из печати в 1753 г. Она называлась «История грузинской иерархии с присовокуплением обращения в христианство осетин и других горских народов по 1 января 1825 г.» [3. С.64]. Эта книга заложила основы осетинского книгопечатания; вслед за ней стали появляться все новые и новые церковные книги. Тут уместен вопрос: почему же первые книги появлялись на основе грузинской, а не церковно-славянской графики, когда известно, что идейно-политическим вдохновителем миссионерства на Северном Кавказе являлось русское правительство. Нам думается, что этому имелось несколько причин: во первых, церковно-славянские буквы осетинам еще не были известны, в то время, когда грузинская письменность им была знакома; во вторых, связи со столицей России тогда еще были слабыми, в то время, когда просвещенная Грузия была рядом, поэтому здесь были возможности книгопечатания наиболее благоприятными; в третьих, печатание книг на основе церковно-славянских букв могло раскрыть руководящую роль России в деятельности грузинских священников, запрещенную Белградским трактатом. Только после отмены Белградского трактата и заключения Кучук-Кайнарджийского мирного договора (1774 г.) русское правительство приступило к постепенной замене грузинских священников на русских. Таким образом, к 90 м годам XVIII в. условия и возможности для появления первой осетинской книги на основе церковно-славянского алфавита были налицо. И такая книга вскоре появилась. Она называлась «Начальное учение человеком, хотящим учитися книг божественного писания» [4. С.232].

Это первое издание на осетинском языке было отпечатано в мае 1798 г. в Московской Синодальной типографии благодаря деятельности Гайя (Гайоза) Такаова (1748 1821). Появление книги стало большим событием в истории духовной культуры осетинского народа [5. С.34 38]. Профессор М. С. Тотоев так определилзначение этого издания: «Первенец осетинской книжной литературы», «оно положило начало развитию осетинской письменности» [1. С.14,19].

Долгое время вышеупомянутая книга считалась утерянной, но в 20 х годах XX в. она была обнаружена в архиве Моздокской церкви. «Катехизис» был напечатан на двух языках и рассчитан и на проповедников-осетин, а также на русских и грузинских священников, так как и первым, и вторым облегчал знакомство с русским и осетинским языками [6. С.8].

Огромен вклад в развитие осетинской письменности просветителя Ивана Ялгузидзе (Габараева) (1770-1830), выходца из Южной Осетии. Преподавая в Тифлисской духовной семинарии, И. Ялгузидзе в 1820 г. разработал осетинский алфавит на основе грузинского письма и составил первый осетинский букварь, изданный в 1821 г. в Тифлисе. По этому букварю причетники обучали осетинских детей грамоте на родном языке при церквах и монастырях.

Составление первой научной грамматики осетинского языка, публикации ряда содержательных работ по этнографии народов Северного Кавказа связаны с именем академика Андрея Михайловича Шегрена (1794-1855). Изданная в 1844 г. работа А. Шегрена «Осетинская грамматика с кратким словарем осетинско-российским и российско-осетинским» предназначалась для обучения горцев на родном языке. В предисловии к грамматике автор писал: «Соображая как будущую самих осетин, так и предпочтительную склонность тех из них к русскому письму…, я решил в надежде на вернейший и лучший успех принять за основание русский алфавит» [7. С.16].

Осетинский алфавит и грамматика оставили огромную роль в развитии осетинской письменности. Академик Вс. Миллер грамматику А. Шегрена считал «отличной для своего времени подробной грамматикой». Большое значение грамматики Шегрена для культуры Осетии подчеркнул поэт и публицист Г. Цаголов. Он писал, что по справедливости он, Шегрен, «должен считаться отцом современного осетинского алфавита», что «по его грамматике изучало свой родной язык старшее поколение осетинской интеллигенции»[8]. Этим алфавитом пользовался также народный осетинский поэт К. Л. Хетагуров, значительно усовершенствовав его.

Исследованием осетинского языка, переводом и изданием книг также занимался арх. Иосиф Чепиговский. После того, как в 1857 г. он был назначен управляющим осетинскими приходами и учебными заведениями, Иосиф разразвернул научно-просветительскую деятельность: стремился обратить народ Осетии в православную веру, изучал осетинский язык и занимался переводом и составлением церковных книг на осетинском языке. На основе упрощенного им шегреновского алфавита, Иосиф в 1861 г. составил осетинский букварь, который выдержал пять изданий, а затем был заменен значительно улучшенным учебным пособием А. Канукова. Иосиф также занимался составлением первого русско-осетинского словаря, который вышел в свет в 80 х годах XIX в. Для более успешного распространения грамотности он предложил «приобрести из типографии императорской Академии наук осетинской литературы и формы для отлития литер осетинского алфавита, составить комитет для рецензирования сочинения и переводов на осетинском языке из следующих лиц: А. Колиева, М. Сухиева, А. Аладжикова, С. Жускаева, Е. Караева, Г. Кантемирова, чтобы каждое сочинение или перевод был просмотрен в моем присутствии не менее как тремя из них, а по возможности и всеми вместе, дабы переводы были точны и безошибочны» [9. С.257].

Всего И. Чепиговским было издано 15 книг церковного и учебного характера. Таким образом, в историю северокавказского образования Иосиф Чепиговский вошел как неустанный радетель за распространение просвещения среди горцев, за школу, основанную на началах христианской морали и нравственности.

1. Тотоев М. С. Народное образование и педагогическая мысль в дореволюционной Северной Осетии. — Орджоникидзе, 1962.

2. Материалы по истории осетинского народа. Т.5. Сборник документов по истории народного образования в Осетии. — Орджоникидзе, 1942.

3. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. — Вып. 22. — Тифлис, 1897.

4. Тотоев М. С. История русско-осетинских культурных связей. — Орджоникидзе, 1977.

5. Таказов В. Д., Таказов М. В. К биографии Гайоза Такаова // История и философия культуры: актуальные проблемы. — Вып. IV. — Владикавказ, 1999.

6. Габеев А. Я. Основные этапы развития народного образования в Осетии (1740-1927) // Материалы по истории Осетии. — Орджоникидзе, 1942.

7. Иванцова Р. Просветительская деятельность А. Шегрена и его научное мировоззрение. — СПб., 2003.

8. Терские ведомости, 1915 — № 240.

9. Скитский Б. Б. Хрестоматия по истории Осетии. — Т.1. — Орджоникидзе, 1956.

Источник:
Блейх Н. О., Кесаева К. Т., Бабочиев Б. Л. Система образов эпоса в современном романе // Народы Кавказа: история, этнология, культура. К 60-летию со дня рождения В. С. Уарзиати. Материалы всероссийской научной конференции с международным участием. ФГБОУ ВПО СОГУ им. К.Л. Хетагурова; ФГБУН СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А. – Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А, 2014. – 294 с.

Об авторе:
Блейх Надежда Оскаровна — профессор кафедры психологии СОГУ им. К. Л. Хетагурова, доктор исторических наук (г. Владикавказ)