Приветствую Вас Гость!

Суббота, 27.04.2024, 06:14
Главная | Регистрация | Вход | RSS

Главная » 2015 » Май » 18 » О музыкальном инструментарии населения центрального предкавказья в скифо-сарматский период

---

О музыкальном инструментарии населения центрального предкавказья в скифо-сарматский период	23:37
Прокопенко Ю. А., г. Ставрополь Одним из важнейших направлений повседневной жизнинаселения Северного Кавказа, наряду с изобразительным искусством, является музыкальная культура. В музыкально-исторической науке самыми древними принято считать духовые инструменты, изобретенные еще в эпоху палеолита [1. С.3 сл.]. Свидетельства о широком распространении флейтовых инструментов среди народов Кавказа — кабардинцев, черкесов, карачаевцев, адыгов, абхазов, осетин, грузин, армян, азербайджанцев и др. можно найти в работах целого ряда исследователей — историков, этнографов, археологов и т.д. Археологическим материалом подтверждается, например, наличие открытой с обеих сторон костяной флейты на территории Восточной Грузии еще в XV XIII вв. до н.э. Характерно, что она найдена вместе со скелетом мальчика и черепом быка. Исходя из этого, грузинские ученые считают, что в могильнике был погребен пастушок со свирелью и быком [2. С.211]. Многоствольная флейта — «флейта Пана» обнаружена в ходе раскопок одного из курганов предкатакомбной культурной группы (Краснодарский край, ст. Брюховецкая). Найденные здесь 9 заполированных и частично окрашенных охрой птичьих костей составляли аэрофон — набор различно настроенных продольных флейт, соединенных в один инструмент либо в форме плота, либо в форме пучка [3. С.137]. Продольные флейты этнографическая литература связывает с пастушеским бытом и называет пастушьими. Скорее всего, в Предкавказье в скифо-сарматское время этот музыкальный инструмент был одним из основных. Как пастушеский инструмент флейта-уадындз прочно засвидетельствован в памятнике эпического творчества народов Северного Кавказа — Сказаниях о Нартах. В эпосе важное место уделено песням, танцам и игре на музыкальных инструментах. Непосредственно или косвенно с музыкой связаны почти все главные герои Нартов — Урызмаг, Сослан (Созырыко), Батрадз, Сырдон, Ацамаз. В цикле сказаний об Ацамазе наибольший интерес для нас представляет сказание о женитьбе его на неприступной красавице Агунде, дочери Сайнаг Алдара [4. С.214] (здесь игра героя на свирели пробуждает природу, дарит свет и жизнь, творит добро и радость на земле). По мнению В. И. Абаева, речь идет не просто о чудесной, магической, волшебной песне, а о песне, имеющей природу солнца. В самом деле, от этой песни начинают таять вековые глетчеры, реки выходят берегов, обнаженные склоны покрываются зеленым ковром и т.д., т.е. речь идет о весне, которую приносит песня героя. Эта песня имеет силу и действие солнца [5. С.74]. Кроме свирели Ацамаза в эпосе известны свирель Урагома, сына Донбеттыра, который играя на инструменте, собирает зверей, и свирель Уархага, которую выковал и подарил нарту небесный кузнец Курдалагон. Вторая призывала на пирах-кувдах Нартов отведать божественный напиток ронг [6. С.96]. В ряде сказаний Нартовского эпоса встречается и такой инструмент, как удэе вдз. Как считает Ф. Ш. Алборов, речь идет об одной из разновидностей флейтовых инструментов, возможно, самого уадындза. По мнению автора, оба инструмента «поют» одним голосом, да и в названии их заложен один и тот же структурообразующий элемент «уад» [2. С.217]. По этнографическим сведениям, уадындз — духовой дульцевый инструмент — продольная флейта, изготовляющаяся из кустарников бузины и иных зонтичных растений путем удаления мясной сердцевины из стебля. Общая длина ствола уадындза колеблется в пределах 500 700 мм. В современном народном быту уадындз — пастушеский инструмент [7. С. 19, 218]. Следует предположить, что в качестве духового инструмента во второй половине I тыс. до н.э. население Предкавказья использовало свистульки. В числе материалов сарматского времени, собранных на поселении «Козьи скалы» у г. Бештау, опубликован уникальный предмет — глиняная свистулька в виде «льва», с тремя отверстиями. Снизу предмет был снабжен ручкой. Цвет глины серый, состав теста напоминает сарматскую керамику, что послужило основанием для того, чтобы осторожно отнести свистульку к сарматской эпохе [8. С.4.]. Как отметили В. А. Кузнецов и Р. Р. Рудницкий, эта свистулька, имитирующая протому льва, может быть включена в систему образов животных керамики сарматской эпохи и особенно алебастровых сарматских сосудов с ручками в виде льва [9. Рис.4,5,6, 7]. Возможно, кроме духовых инструментов, в музыкальный инструментарий местного населения входили и струнные инструменты. Непосредственно, в материалах памятников Северного Кавказа они не известны. Но это не доказывает обратного, поскольку особенностью этого региона является плохая сохранность изделий из дерева. Свидетельством того, что скифы умели создавать струнные инструменты является находка арфы в 1947 г. при раскопках второго Пазырыкского кургана на Алтае. Среди разнообразных предметов этот инструмент состоит из двух основных деталей — продолговатого кузова (корпуса) с округлыми краями и струнодержателя. Вырезанный из цельного куска дерева, кузов внутри полый, близко к середине он сужен, благодаря чему напоминает цифру восемь. С обоих концов он покрыт кожаной мембраной, прикреплявшейся к стенкам деревянными гвоздиками. Средняя его часть закрывалась твердой декой — тонкой деревянной дощечкой с узорным (крестообразным) отверстием. На кожаной мембране стоит на двух «ногах» струнодержатель, к концу которого прикреплены две струны [10. С.324]. По предположению В. Н. Басилова, это остатки архаичного смычкового инструмента. По его мнению, украшенный золотом смычок мог быть унесен грабителями [11. С.145]. Как отметил С. И. Руденко, на пазырыкском инструменте играла наложница царя, погребенная под тем же курганом. Он, в частности, писал: «Наложницы, похороненные во втором Пазырыкском и во втором Башадарском курганах, были, по видимому, музыкантшами, и сними был положен их музыкальный инструмент типа ассирийской арфы» [12. С.242 243]. По мнению С. С. Сорокина, архаический смычковый инструмент брал в руки сам царь (шаман?), и его игра имела ритуальное значение [13. С.184]. По мнению И. М. Хашба, арфа проникла на Северный Кавказ непосредственно из Передней Азии [14. С.76]. Однако, автор не учел фольклорные и этнографические данные об арфе по Кавказу, а также не привлекал среднеазиатский археологический материал. Как считает Б. А. Калоев, арфу на Северный Кавказ занесли скифы из Средней Азии [15. С.315]. Подобный музыкальный инструмент, сходный с абхазской арфой Ахымаа, бытует до сих пор у узбеков. Автор отмечает одинаковое название инструмента со сванской арфой — чанг, хотя они отличаются по устройству. Сванская арфа, как и осетинская, имеет дугообразную форму, подобную согнутой руке (в осетинском языке рука — цонг, отсюда — чанг). Таким образом, заключает исследователь, этот музыкальный инструмент по своему названию, как и по происхождению, является древнеиранским, скифским [16. С.73]. Действительно, арфы горцев по конструкции близки арфе из пазырыкского кургана. Скорее всего, речь идет о двух возможных культурных волнах распространения арфы на Северном Кавказе. Первая — занесение этого инструмента из Передней Азии в эпоху ранней бронзы. Но сохранялась ли эта традиция в дальнейшем — вопрос гипотетичный, поскольку в более поздних памятниках эпохи бронзы такие находки не известны. Вторая волна, видимо, связана с появлением в регионе скифов. Также следует отметить и возможное влияние античной музыкальной культуры. Поскольку эллины на своей новой родине развивали культурные традиции метрополии, и, вероятно, в полисах Северного Причерноморья музыка занимала такое же заметное место, как в самой Элладе. Местное население могло наблюдать за игрой греков на различных инструментах непосредственно в городах, расположенных на Таманском полуострове, когда приезжали туда в торговые дни. Кроме этого, среди народов Прикубанья особым спросом пользовались чернолаковые сосуды, в их числе могли приобретаться и вазы с изображениями музыкантов. В частности, целая серия таких сосудов выявлена в памятниках Боспорского царства, в том числе и с изображением арфиста [17. С.46 56]. В древности само происхождение музыки и музыкальных инструментов связывалось с богами. Первую лиру изготовил Гермес. В мифах об Орфее говорится о волшебном воздействии его музыки на богов. В Южной Индии струнный инструмент вина считается сакральным. Вина представляет собой почти всех богов и богинь и способна очистить грешника от грехов [18. Р.46]. Считается, что сами музыкальные инструменты символизировали жречество. Как считает А. А. Туаллагов, связь музыкальных инструментов со жречеством подтверждается титулом древнебактрийских правителей из рода Киянидов «кави», первоначально означавший «певец», т.е. запевающий при жертвоприношениях. Подарок свирели Курдалагоном и Афсати, по мысли исследователя, следует отнести к теме небесных даров и даров небожителей Сослану. Как атрибут жрнческого сословия, к которому по основным своим характеристикам легко отнести Сырдона, может рассматриваться и созданный сыном Гатага фандыр [6. С.95 96]. Ритуальная роль музыкальных инструментов отчетливо прослеживается и на шумерском материале. В Уре археологами раскопаны гробницы жриц особой категории (энтум). Эти жрицы выполняли роль супруг бога Луны Наины, покровителя города Ура, и замещали в обряде его жену, богиню Нингаль. Гробницы датируются XXV XXIV вв. до н.э. В связи с ролью жриц — супруг божества — большой интерес имеют украшения на арфах, найденных в погребении одной из них — Абараге: к резонаторам арф были приделаны золотые или серебряные головы быка с лазуритовой бородой (в образе быка представлялся бог Нанна) и коровы (в образе коровы представлялась богиня Нингаль) [19. С.316]. Эти украшения свидетельствуют, что музыкальные инструменты были изготовлены специально для жрицы, т.е. являлись одним из атрибутов ее ритуальной роли. По предположению В. Н. Басилова, на ритуальное значение скифской праскрипки из второго Пазырыкского кургана, возможно, указывает ее окраска. Корпус и мембрана инструмента окрашены в красный цвет — символ солнца. Как отметил автор, к пазырыкской праскрипке относились с почтением; об этом можно судить по следам ремонта. Старый инструмент царя берегли, скорее всего, не ради экономии сил; его рассматривали как священный предмет, достойный бережного сохранения [11. С.151 152]. В числе струнных инструментов, использовавшихся в сарматский период, также, следует отметить домбру. В раннесарматском кургане 8 Мечетсайского могильника в Южном Приуралье молодая женщина и старуха были помещены на одно погребальное ложе, имели сходные гривны, одинаковые чашечки из панциря черепахи и т.п., хотя с первой было положено больше дорогих вещей. Девушку среди прочего сопровождали несколько амулетов и деревянный струнный инструмент типа домбры [20. С.142 143.] (К. Ф. Смирнов допускал, что девушка была «жрица». Как считает И. М. Кузнецова, домбра принадлежала рабыне-музыкантше [21. С.85 86]. Следует согласиться с мнением С. А. Яценко, что пока нет оснований соглашаться с таким определением. Отмеченное погребение с домброй перекликается с осетинской традицией, в которой после смерти девушек, не познавших еще радостей семейной жизни, помещали в фамильный склеп вместе с несколькими их любимыми вещами и струнным инструментом [22. С.75]. Кроме перечисленного инструментария в скифо-сарматское время, также, использовались ударные инструменты: колокольчики и погремушки. Как уже отмечалось, бронзовые колокольчики найдены в погребениях скифов, сарматов и племен позднекобанской культуры [23. С.72]. Их использовали в погребальных колесницах. Траурную процессию сопровождал перезвон колокольчиков. Скорее всего, эта погребальная мелодия призвана была отгонять злых духов от покойного. Геродот пишет, что, «когда же умирают все прочие скифы, то ближайшие родственники кладут тело на повозку и возят по всей округе к друзьям…» (Геродот, IV, 73). Видимо, с помощью звона колокольчиков предупреждали о приближении погребальной повозки. В отдельных случаях колокольчики привешивались к конской упряжи (мог. Гастон Уота, погр.19) [24. С.41, рис. 1]. Для этой же цели служили бронзовые или железные навершия — шумящие погремушки луковидной, конической, биконической и шаровидной формы, водружаемые при помощи штырей по углам колесницы. Они известны в материалах Прикубанья [25. С.57сл; 26. С.205сл.], а также Центрального Предкавказья (Красное знамя, Новозаведенное-II) [27. С.47, рис. 34, 38; 28. Табл.52,137 138]. Существует мнение, что в середине I тыс. до н.э. у кобанского населения колокольчики использовались в погребальных обрядах, связанных с культом плодородия, и являлись символом сакральной власти. Об этом свидетельствует навершие жезла — посоха в виде фигуры человека, помещенного на рогах быка, установленных в три ряда, к которым прикреплены три колокольчика (входило в состав предметов Казбекского клада). Явно, этот предмет принадлежал человеку, наделенному сакральными полномочиями [29. Сс.3 9] В раннесарматское время в качестве погремушек использовали ритуальные сосуды. В частности, в ритуальных чашах Ханкальского могильника (погр.53; 65) в полые ножки были помещены гальки [30. С.54, рис. 17, 16, 18]. Таким образом, нижняя часть сосудов являлась шумящим инструментом. В III — нач. II вв. до н.э. к концевым петлям удил подвешивали шумящие привески в виде двух трубочек соединенных общей петлей (трубочки орнаментированы горизонтальной нарезкой). В частности, такие привески входили в уздечный набор, обнаруженный в погребении 4 могильника №2 Татарского городища. В качестве заключения следует отметить, что генезис и развитие музыкальных инструментов, их распространение среди соседствующих этнических формирований и «вживание» в новые культуры давно являются предметом пристального изучения как российских, так и зарубежных инструментоведов, но не смотря на это, в освещении ряда вопросов генезиса, они все еще не преодолели барьера их «легендарной» трактовки. Известный английский ученый А. Бейнс дал меткое определение «миграционным» процессам в этноинструментарии: «Инструменты — это великие путешественники, зачастую переносящие напевы или другие музыкальные элементы в народную музыку далекого народа». И тем не менее многие исследователи, в том числе и сам А. Бейнс, настаивают «на локальном и тщательном изучении всех многообразных форм музыкального инструментария, характерных для данной территории, для данной этнической группы; тем более, что для историко-культурного изучения музыкальных инструментов особенно важны социальные функции этих инструментов, их место в общественной жизни народа» [2. С.223 224]. Литература 1. Sashs C. Vergleichende Musikwissenschaft in ihren Grundzügen. Lpz,, 1930; Левин С. Духовые инструменты в истории музыкальной культуры. — Л., 1973. 2. Алборов Ф. Ш. Традиционные музыкальные инструменты Осетии (духовые) // Проблемы этнографии осетин. — Владикавказ, 1992. — Вып. 2. 3. Платонов В. Ф. Многоствольная флейта эпохи бронзы (к проблеме идентификации музыкального инструмента) // Третья Кубанская археологическая конференция. Тез. докл. межд. арх. конф. — Краснодар-Анапа, 2001. 4. Нарты.Эпос осетинского народа. — М., 1957. 5. Абаев В. И. Нартский эпос // Известия СОНИИ. — Дзауджикау, 1945. — Т. X, 1. 6. Туаллагов А.А. Скифо-сарматский мир и нартовский эпос осетин. — Владикавказ, 2001. 7. Галаев Б. А. Осетинская народная музыка // Осетинские народные песни. — М., 1964. 8. Прокопенко Ю. А., Фоменко В. А. Памятники сарматского времени северо-восточной части Пятигорья (археологическая карта) // Страницы истории России. Сб. науч. ст. — Ставрополь, 1998. 9. Кузнецов В. А., Рудницкий P. P. Поселение»Козьи скалы» у горы Бештау // Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. 1. Археология. — Ставрополь, 1998. 10. Руденко С. И. Культура населения горного Алтая в скифское время. — М. Л., 1953. 11. Басилов В. Н. Скифская арфа: древнейший смычковый инструмент? // Советская этнография. — 1991. — №4. 12. Руденко С. И. Горноалтайские находки и скифы. — М. Л., 1952. 13. Сорокин С. С. Отражение мировоззрения ранних кочевников Азии в памятниках материальной культуры // Культура Востока. Древность и раннее средневековье. — Л.,1978. 14. Хашба И. М. Абхазские народные музыкальные инструменты. — Сухуми, 1967. 15. Калоев Б. А. Осетины (Историко-этнографическое исследование). Изд. 2. — М., 1971. 16. Калоев Б. А. Осетинские историко-этнографические этюды. — М., 1999. 17. Скржинская М. В. Отражение музыкальной жизни греков на рисунках ваз VI IV вв. до н. э. из Северного Причерноморья // Российская археология. — 1997. — №3. 18. Prajnanananda S. Historical Development of Indian Music. — Calcutta, 1973. 19. Дьяконов И. М. Люди города Ура. — М., 1990. 20. Смирнов К. Ф. Сарматы на Илеке. — М., 1975. 21. Кузнецова Т. М. Восточные музыкальные зеркала // Петербургский археологический вестник. — 1993. — №7. 22. Калоев Б. А. Похоронные обычаи и обряды осетин в XVIII — начале XX в. // Кавказский этнографический сборник. — М., 1984. — Т. VIII. 23. Махортых С. В. Скифы на Северном Кавказе. Киев: Наукова Думка, 1991. 24. Мошинский А. П. Кобанский воин — всадник // Северный Кавказ и кочевой мир Евразии:VI»Минаевские чтения» по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа. Тез. докл. межд. науч. конф. (г. Ставрополь, 24 26 апреля 2003 г.). — Ставрополь, 2003. 25. Волков И. Г. Скифские прорезные навершия из Прикубанья // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. — Л., 1983. — №23. 26. Ильинская В. А. Навершия из Майкопского и Новочеркасского музеев // Советская археология. — 1967. — № 4. 27. Петренко В. Г Скифская культура на Северном Кавказе // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. — Л., 1983. — №23. 28. Петренко В. Г. Краснознаменский могильник. Элитные курганы раннескифской эпохи на Северном Кавказе // Степные народы Евразии. — М., Берлин, Бордо, 2006. — Т. 3. 29. Кривицкий В. В. Об одном бронзовом могильнике из Казбекского клада // Известия ЮОНИИ. — Цхинвали, 1986. — Вып. XXX. 30. Абрамова М. П. Центральное Предкавказье в сарматское время (III в. до н.э. — IV в. н.э.). — М., 1993. Источник: Прокопенко Ю. А. О музыкальном инструментарии населения центрального предкавказья в скифо-сарматский период // Народы Кавказа: история, этнология, культура. К 60-летию со дня рождения В. С. Уарзиати. Материалы всероссийской научной конференции с международным участием. ФГБОУ ВПО СОГУ им. К.Л. Хетагурова; ФГБУН СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А. – Владикавказ: ИПЦ СОИГСИ ВНЦ РАН и РСО-А, 2014. – 294 с. Об авторе: Прокопенко Юрий Анатольевич — профессор кафедры культурологии и искусств СКФУ, доктор исторических наук (г. Ставрополь)
Категория: Скифы | Сарматы | Аланы | Просмотров: 1934 | Добавил: 00mN1ck | Рейтинг: 0.0/0 | - Оценить - Отлично Хорошо Неплохо Плохо Ужасно

Схожие материалы:

Всего комментариев: 0