Нередкое явление в средневековье эпидемий и эпизоотии заставило людей отмечать «Повелителя повальных болезней» особым почитанием. По словам священника Б.Т. Гатиева: «Аулы всех ущелий некогда положили при появлении означенных болезней праздновать известный день в честь Рыныбардуага, который и отмечается ими по очереди и, чтобы придать празднику особенное торжество, составляют так называемый подвижный хор певчих». Далее он сообщал, что узнав о наличии эпидемии или падежа скота, жители соседнего села по жребию выбирали юношей для этого хора.
Они «отправлялись по аулам, вертя каждый фæйнæгдзæгъдæнтæ (вроде русской трещетки), распевая песни духовные и светские. Приближаясь к селению, они останавливались и, встав в круг, протяжно пели: «Ой, Рыны-бардуаг! От тебя наши болезни и здоровье. Сохрани этот аул от твоего гнева, стар и млад — все твои гости». Призывали и всех святых, причем их имена произносились по нескольку раз во множественном числе. Певцов приглашали на сельскую площадь и щедро угощали. После этого стар и млад принимали участие в пении и круговой медленной пляске. Хор не переставал петь день и ночь.

Спустя ровно неделю, в первое воскресенье после св. Троицы, осетины отмечали праздник Дауджытæ. Он был посвящен всем святым, ведь название его представляет множественное число от дауæг/идауæг, что в древнеиранской традиции означало — «небесная сила». Жители Стур-Дигории имели своего общинного покровителя, которого именовали Идауæг.
Названный праздник, фактически открывал их череду в летне-осеннем цикле. Все они были направлены на одну цель — уберечь будущий урожай от возможных неблагоприятных фактов и явлений. Силы небесные, которым посвящались все ритуальные действа должны были оберегать труды земледельцев. По воспоминаниям очевидцев, торжества продолжались неделю. Массовое веселье не прекращалось по несколько дней.
Наиболее почитаем этот праздник в Куртатии, хотя хорошо известен и в других районах Осетии. Святилище его располагалось на отроге «Дзиридзуар», поэтому было упоминаемо имя и этой святыни. Это был так называемый «малый» Дзири, и в июле отмечали «большой» или основной праздничный день.

С этой же целью наконечник стрелы (æртигъон) изготавливался из кусочков жести или твердых пород обожженного дерева и оформлялся двумя-тремя перьями, выполнявших во время полета роль стабилизаторов.
В день праздника устраивали соревнования по стрельбе: кто быстрее и больше собъёт выпеченных фигурок къуту. Победитель получал в качестве вознаграждения сбитые булочки своих товарищей и был своеобразным героем дня. Считалось, что дети своей игрой могли предугадать благополучение нового урожая. Чем больше бывало сбито фигурных печений, тем больше будет осенью заполненных зерном сапеток.
Игры детей с выпеченными фигурками, кулинарные ухищрения женщин во время их изготовления и сам характер печенья, символизировавшего атрибуты земледельческого хозяйства, были направлены к одной цели — обеспечить богатый урожай. Важную роль в этом играли и стрельба из лука. Ритуальная стрельба из лука известна многим народам и основана на представлении о магической силе стрелы как острия, отгоняющего или уничтожающего злых духов. Острие как оберег хорошо известно многим народам, причем к силе острия присоединяется магическая сила металла.

Весенний цикл народного календаря открывался началом полевых работ. Согласно древним воззрениям, успех всякого предприятия зависит от хорошего начала. Поэтому начало сельскохозяйственных работ, а именно: вспашка и посев полей — всегда сопровождается у земледельцев торжественным празднеством. Таким праздником у осетин был Хоры бон/Хумидайæн. Как правило, это был вторник второй недели поста.
Подготовка к этому празднику первой борозды осуществлялась заранее, как раз в предшествующие дни Тутыртæ, Хоры бон отмечался в зависимости от размеров поселения или общиной (хъæуы куывд) или по-квартально (сыхы куывд). Выборный устроитель праздника обеспечивал лишь выпивку, исключительно пиво (бæгæны) и брагу (бырæгъ/уæрæс), которые символизировали хлебные продукты, своего рода «жидкий хлеб», а также солод (зад), обладающий свойством быстро прорастать и тем самым являющийся знаком благополучия нового урожая. Застолье носило откровенно аграрный характер и было устроено преимущественно постными блюдами народной кулинарии.

В день нового года посещают друг друга мужчины с поздравлением. При этом есть примета, что первый гость приносит счастье или несчастье в наступившем году. Гость входит с теми же обрядами и пожеланиями, как ночные коля-довщики. Хозяева замечают, кто был у них первым гостем и если в течение года случается удача или несчастье, приписывают то и другое его приходу. Взаимные посещения и угощения продолжаются несколько дней подряд» (7, II, с. 267–269).
Многочисленные свидетельства обрядовых действ, связанные с праздником зимнего солнцеворота, дают возможность говорить об их высокой значимости в календаре. Они были связаны, в первую очередь, с обеспечением планетарных задач, с непосредственным привлечением первичных сил природы. Поэтому зимний цикл включает значительное число праздников с идентичной структурой. Замечено, что обрядность этих дней — игровая. Но это не обычные развлечения. Такая игра глубоко серьезна по своей сути и осознавалась, особенно в древности, как ответственная деятельность, усилие, направленное на то, чтобы стимулировать перманентную жизнь.

Смысл и идея праздника, общие принципы исчисления праздничных дат предполагают дальнейшее знакомство с этим многосложным явлением культуры. В данном случае полезно будет остановиться на известных нам народных праздниках. В каждом выделенном сезоне мы попытаемся рассмотреть обобщенную характеристику конкретного праздника. В первую очередь, наше внимание привлекут календарные торжества, связанные с сельскохозяйственным циклом и семейной обрядностью.
Для понимания связи между праздником и календарем необходимо оговорить тот небезынтересный факт, что для некоторых из них отсутствуют четкие границы. В народном представлении праздник не ограничивался календарным днем, а охватывал несколько суток. Сведения собранные среди знатоков народного быта иногда не соответствуют друг другу. К примеру, праздник, посвященный патрону плодородия и покровителю браков Хуыцау-дзуар в Куртатии отмечают весной, а в других местах Осетии — наоборот, осенью. О причинах подобного расхождения можно догадываться, о чем будет сказано ниже, но факт остается фактом.

Изучение культуры тесно связано с повторяемостью исторических событий и фактов. Некоторые из них предстают перед нами своеобразным овеществленным комплексом. Важнейшим из них является народный праздник — синтезирующий в себе многосложное явление этнической культуры. Знакомство с новейшими исследованиями этой проблемы дает возможность определить смысловое содержание понятия.
Праздник — это отрезок времени, обладающий особой связью со священной сферой человеческой жизни и поэтому отмечаемый как строго ритуальное действо.

 Центральную часть Кавказа населяют осетины, которых в равной мере можно считать северокавказским и закавказским народом. Они занимают особое место среди кавказского окружения, являясь потомками скифо-сарматов, известных в истории под названием алан. Их язык соответственно относится к восточно-иранской подгруппе большой индоевропейской языковой семьи. Более двух тысяч лет осетины и их предки активно участвуют в этнокультурных процессах Кавказского региона. В конце XIV века после нашествия Тимура аланы-осетины закрепляются в горных ущельях. В этих природно-географических и социокультурных условиях продолжаются этнические процессы, и происходит их дальнейшее развитие.
Аланы-осетины давно попали в поле зрения ученых. Этот интерес имел своим результатом значительное число исследований их истории и культуры. Были опубликованы обобщающие труды, знаменующие завершение определенного этапа изучения и познания культурных ценностей наших предков. Подведя итоги проделанным исследованиям, они с наглядностью обнаруживают пробелы, на которых следует остановить особое внимание.

На примере анализа одного топонима и одного гидронима Алагирского ущелья попытаемся обнаружить в топонимии Алагирского района Северной Осетии языковой пласт древнего населения, восстановить его на определенной территории и очертить границы распространения.
В "прочтении" семантики этимологической лексики с физико-географическими реалиями и природными условиями мы исходили из того, что она обусловливается особенностями рельефа, растительного покрова, гидрографии, топонимической позитивностью, окружающей географической реальностью, опорой на исторические данные, а также тем, что любой этнический ареал изменчив во времени и пространстве, не имеет непрерывных границ; что в изучении географических названий одинаково важны и учет этноязыкового состава населения, и влияние географической среды на возникновение топонима.