«Перенесемся теперь мысленно через Рипейские горы и пойдем... по берегу океана». Последуем совету Плиния, который говорит здесь о Северном, или «Скифском», океане, иногда именовавшемся также Ледяным. К северу от Меру также простирается обширный Северный океан; часто он называется Белым, или Молочным.
Великий мудрец и герой, старший из Кауравов — Бхишма, рассказывая о стране на севере, говорит Юдхиштхире: «Северный склон Меру, побережье Молочного моря — вот та страна». В той же книге «Махабхараты» повествуется об этом «Молочном море, вместилище амриты» (напиток бессмертия), о «светозарном Белом острове» (Шветадвипа) на севере Молочного моря. И герои «Рамаяны» знали о Вечном океане, расположенном на самом далеком севере, рядом с золотоглавыми вершинами достигающих неба северных гор. |
 Если вместе с божественным риши Нарадой взглянуть с вершины Меру, рассказывает «Махабхарата», то перед взором предстанет «чудесный преславный образ»: «На севере Молочного моря есть большой остров, известный под именем Шветадвипа (Белый остров). Он расположен к северу от Меру на тридцать две тысячи йоджан, по словам брахманов. Там жи- вут благоуханные... белые мужи, удаленные от всякого зла... к чести-бесчестью равнодушные, дивные видом; преисполненные жизненной силой; крепки, будто алмаз, их кости... Богу, распростершему вселенную, они любовно служат». Барды и жрецы древней Индии, певцы эпических сказаний, создатели священных Брахман и сборников Пуран знали много историй об обитателях горы Меру и областей за ней. Часто рассказывали они о счастливых людях, живших там, «в стране, где вкушается блаженство». Эту страну блаженства помещали как на Белом острове в Молочном море к северу от Меру, так и на ее северных склонах, на побережье между горами и Северным океаном. «Священная обитель находилась на склоне Меру, владыки гор». «Северный склон Меру, побережье Молочного моря» — таков «адрес» этой страны в «Махабхарате» и ряде других произведений древнеиндийской литературы. |
 В отдаленном северном краю, высоко на вершинах Меру и на ее склонах, у берегов Молочного северного океана, находилась обитель богов и страна «блаженного народа». Из земного мира сюда могли попасть лишь избранные праведники, и то лишь после окончания своей жизни. Там был рай бога Индры: «Уйдя туда, вновь в этот мир не приходят». Живыми в ту страну могли вознестись, как считали древние индийцы, лишь некоторые прославленные герои или мудрейшие риши. Но попадали они сюда чудесным образом, по божественному со- изволению, лишь на крыльях священной птицы Гаруды. Иначе никто из людей не мог попасть в ту далекую страну. «Никто, кроме птиц, никогда не идет к Северному океану», «он никому не доступен, кроме птиц» — не раз повторяется в древнеиндийском эпосе. |
|
Так деталь за деталью, мотив за мотивом совпадают индийские предания о странах на
крайнем севере с античной традицией о далеких заскифских областях. Эти совпадения не мо-
гут быть случайными. Можно, конечно, допустить, что некоторые образы и сюжеты возникли
и развивались независимо друг от друга: действительно, у различных народов мира в древно-
сти существовали представления о далеких областях вечного счастья, желанного рая, куда
стремились попасть души умерших, о высочайших недоступных горах, где обитали боги, о
страшных сверхъестественных существах, препятствующих героям достичь желанной цели.
Такого рода типологические сходства могли быть еще более близкими: мифологические сис-
темы древности развивались во многом по общим закономерностям, свойственным человече-
скому мышлению на определенных этапах общественного сознания.
|
|
На Высокой Харе совершали жертвы и самые великие мифические герои: первый зем-
ной царь, владыка над всеми странами, людьми и демонами, — Хаошьянха Парадата и другой
великий повелитель — солнцеподобный, сияющий Йима, сын Вивахванта. Видимо, лишь им
было даровано право пребывать на Харе и совершать там поклонение богам. Остальные герои,
о которых рассказывается в Авесте, даже самые почитаемые, могли посылать жертвы богам
лишь в других краях земли. Щедры были Хаошьянха и Йима. На горах Хары принес каждый
из них в жертву незапятнанной Ардви по 100 коней, 1 000 быков, 10 000 овец. Здесь почитали
они и могучего бога ветра Вайю. Йима поклонялся ему на «блистающей золотой» горе Хукай-
рья.
|
 Индийские и иранские представления о священных северных горах очень древние. Они засвидетельствованы в ранних текстах «Авесты» и в ведийской литературе. Еще далее в глубь веков дает возможность заглянуть сравнительно-исторический метод. Сопоставление сходных сюжетов об этих горах позволяет сделать предположение, что такие представления существо- вали у арийских племен уже на заре их истории, в эпоху совместного обитания их предков. Новые возможности открывают ученым сравнение индийского и иранского эпоса. Эпи- ческая традиция древних иранцев была, видимо, столь же обширна и содержательна, как и ин- дийская. Уже в древних гимнах «Авесты» упоминаются многие легендарные герои, приводят- ся сведения об их благих деяниях и ратных подвигах. В религиозных текстах эти сюжеты не излагаются подробно, о них говорится в гимнах, посвященных богам, которым приносили жертвы эпические герои. О богатстве древнеиранской эпической традиции свидетельствуют данные античных авторов, которые нередко пересказывают различные предания, легенды и народные рассказы древних иранцев. |
 «На светящейся Высокой Харе нет ни ночи, ни тьмы, ни холодного ветра, ни знойного, ни губительных болезней, ни созданной дайвами11 скверны, и не поднимается туман от Высо- кой Хары» — так рассказывается в авестийских гимнах богам Митре и Рашну, так рисует ве- ликие горы иранская традиция. В этой сказочной обители, где находятся дворцы богов, куда прибывают небожители и величайшие из героев, на поднебесной высоте живут чудесные пти- цы и растут священные растения. Как и в стране счастья у Меру, здесь также нет ни болезней, ни холодных и знойных ветров, ни туманов. Как и Меру, вечно сияет Высокая Хара. По представлениям авторов индийского эпоса, именно в областях у Меру полгода про- должается день, а полгода — ночь. |
 В первые века нашей эры основным населением бассейна реки Кубани в ее среднем и нижнем течении оставались меотские племена, но с продвижением к югу сарматов этнический состав населения несколько изменяется. Кочевые сарматские племена, постепенно заселяя во II в. до н.э. степные просторы правобережья Кубани, входят в контакт с оседлым меотским земледельческим населением и сами частично переходят к оседлости. Подтверждение этому мы находим в словах древнегреческого географа Страбона, который писал, что сираки спускаются к югу до Кавказских гор: одни из них кочуют, а другие живут в шатрах и занимаются земледелием. |
 Представления о великих горах на севере Европы возникли у греков не под влиянием
географических идей древних египтян, а основаны на сведениях, полученных из скифского
мира, Эти горы упоминаются в греческой литературе с VII в. до н.э., но лишь у тех авторов
(Алкман, Аристей и др.), которые уже располагали информацией из Скифии, в том числе све-
дениями о таких народах, как аргиппеи и исседоны (за ними и помещали северные горы). Со-
общения об этих народах у авторов VII-V вв. до н.э. восходят к различным рассказам путеше-
ственников и скифских торговцев, на что указывают и разные формы названий исседонов (эс-
седоны, исседы) и аргиппеев (оргемпеи и др.), засвидетельствованные в греческих источниках
того времени. |
« 1 2 ... 8 9 10 11 12 ... 17 18 » |
Комментарии:0